Андрей Михайлов-Заилийский

Таиланд – страна зеленого и синего фона. На котором так сочно и празднично выделяются красно-желтые ваты-монастыри и золотые статуи будд. А еще – охристые проселки. И вызывающе-сочные раскрашенные гондолы лодочников. И апельсиновые «домики духов». И монахи в канареечных тогах. Мир тут делится на сине-зеленый, нормальный, и огненно-насыщенный – паранормальный. При этом палитра природы редко перемешивается с палитрой культуры. Аютия же, подернутая патиной времени и обесцвеченная энтропийным разложением – где-то посередине. Культура в ней еще не умерла, а природа еще не приняла ее руины на свой баланс.

Для любого жителя нашей южной столицы Иссык-Куль – это почти окраина города. И причина тому – не одна лишь географическая близость (от Алматы до Чолпон-Аты расстояние такое же, как до Капчагая – но это, правда, только по карте). Нас сближают еще и несколько поколений отдыхающих, которые, несмотря ни на что, каждое лето отправлялись по непростой дороге к Киргизскому морю. Отправлялись, отправляются, и будут отправляться.

Битва при Узунагаче между двумя наиболее мощными государствами региона (Российской империей и Кокандским ханством), интересы которых столкнулись в Заилийском крае, более важна для истории, нежели для ратного дела. Октябрьская баталия 1860 года близ юного укрепления Верное, по мнению многих специалистов, имела важнейшее значение для всей дальнейшей судьбы Казахстана и Средней Азии. Если бы тогда победили кокандцы, то все дальнейшее могло сложиться здесь совсем иначе.

Степенный Сарнатх для переполненного разным людом и кипящего поклонной энергией Бенареса был тем, чем была роща Академии для классических афинян. Сюда, подальше от тяг и сует, на лоно природы удалялись мудрецы, философы и прочие искатели истин, а также искатели искателей – ученики, последователи, спорщики. Недаром место это называлось Ришипатана – Сад Мудрецов (или Исипатана – Олений парк).

Как известно, буддизм – яркое достояние «мировых религий» – появился в Индии, этой чудесной реторте, давшей человечеству бесчисленное число философских истин и заблуждений. Появился, развился, распространился и… исчез. Сегодня тут процент буддистов составляет такую ничтожную цифру, что она лишь подчеркивает фиаско, которое потерпело учение, одно время главенствовавшее над Индийским субконтинентом.

История – наиболее лукавая из всех наук. Легко поддающаяся влияниям извне. И очень важно, в чьих она руках. Недаром одни сравнивают ее с дубиной, а другие с продажной... журналистикой.

Системные соперники казахов, джунгары, хотя и растворились в истории, оставили после себя немногочисленные следы в Великой Степи: известные «Семь палат», рядом с которыми возник Семипалатинск, монастырь Сумбе на границе с Синьцзяном, капище Тамгалы-тас на Или и другие подобные. Но самым значимым и впечатляющим наследием исчезнувших джунгаров могли бы стать «Аблайкитские палаты» – большой дворцово-культовый комплекс недалеко от нынешнего Усть-Каменогорска.

У поколений, читавших книги, словосочетание «остров сокровищ» прочно ассоциируется с Карибским морем, буйной тропической растительностью, спрятанными в темных пещерах сокровищами Флинта. Остров, на который стремительно несли меня по онежским волнам подводные крылья «Метеора», всегда отстоял от того пиратского рая на невообразимое расстояние. Как в пространстве, так и в реалиях. Однако и у него имеются все основания считаться Островом Сокровищ.

Сегодня мне хотелось бы остановиться на двух памятниках Алматы. Тех, которых в городе нет, но появление коих было бы очень логичным и обоснованным с позиций человеческой памяти и той самой пресловутой «исторической справедливости», которую почему-то вспоминают в основном, когда чего-то ломают и переименовывают.

Стандартный паломнический тур по главным святыням Мангышлака начинается с посещения Шопан-ата, одного из самых чарующих и загадочных культовых комплексов полуострова. Сердцевиной его почитается скальная могила самого святого, запрятанная в таинственные недра скалы и окруженная целым лабиринтом других, связанных с нею пещерных помещений. Исследователи предполагают, что почитаемая пещера в склонах «священной горы Шопан-ата», возникла гораздо раньше, чем появилось окружающее кладбище, кстати, самое старое из всех доныне функционирующих.

Индия без Тадж-Махала – все равно, что Франция без Эйфелевой башни, или Америка без статуи Свободы. Эту банальную сентенцию высказывали все, кто только брался писать о «восьмом чуде света». Но ставить на одну плоскость железяку, к которой долго и мучительно привыкали и, наконец привыкли парижане, или туповатого колосса, которому так и не нашлось места в Европе и над которым потешаются все, кроме самих американцев – это слишком большой почет для них и слишком унизительное сравнение для Тадж-Махала.

День Рождения незаб­венного Александра Сергеевича мы отме­чаем 6 июня. Но сам Пуш­кин, конечно же, этого не знал, ни о каких грядущих переменах ка­лендаря не думал, и считал по старинке, что родился 26 мая.

Минареты – первый признак всей исламской цивилизации и любой исповедующей учение пророка Мухаммеда страны. Если даже вы обыкновенный отдыхающий, и из всей географии вам более-менее близок только пляж, на который вас везет туроператор, все равно, выглянув в иллюминатор из приземляющегося лайнера, сразу поймете, что вам предстоит встреча с мусульманской державой. По минаретам.

От нестерпимо соленой воды цвет моря у берегов Палестины какой-то утрированный, неестественно-эталон­ный голубой. Но таких оттенков, как в Хайфском заливе, я вообще здесь не видывал – прохладные разводья полпрозрачного купороса, поверх сла­дострастно-синей пучины...

В прошлый раз мы беседовали о судьбе храма Артемиды Эфесской, одного из Семи чудес света и величайших святилищ античного мира. От которого ныне осталась лишь одна восстановленная колонна посереди болота. К такому печальному финалу привели усилия множества старателей (пресловутый Герострат, как мы выяснили, в общем-то и не причем). Храм в конце концов разрушили, а природа довершила начатое, утопив остатки в мутной трясине.

Можно ли обессмертить себя разрушениями? Еще как можно! Тому порукой – шальной Герострат, обеспечивший себе место в истории благодаря поджогу храма Артемиды в Эфесе. Несмотря на все старания современников, имя поджигателя просочилось сквозь время и стало достоянием учебников и популярных передач. Хотя слава его более чем двусмысленна и сомнительна. При этом вряд ли кто-то помнит, как звали создателей и восстановителей храма и кем, в конечном итоге, было разрушено окончательно одно из Семи чудес.

Галилейское (Генисаретское) озеро – Кинерет – лежит на дне той же тектонической ямы, что и самое заглубленное в земное чрево Мертвое море. Но чуть повыше. А потому Иордан протекает через Кинерет насквозь, и этим определяется то, что вода в нем пресная, а берега – живые и людные. И здешняя история, в отличие от мертвоморской, бурлила событиями непрерывно.

Веками бродившие по просторам Азии странствующие суфии-дервиши окончательно растворились где-то в XX веке. В нынешнем мире пользователей они представляются эдакими бескорыстными носителями истины и обладателями каких-то сверхчеловеческих свойств. Им подражают, у них ищут истину, на них равняются (и даже делают на них деньги). Представляют ли все эти любители «дервишеских» перфомансов, ролевых игр и тренингов – какими они были на самом деле? Вряд ли.

Еще в трудах начала XX века приходилось сталкиваться с замечанием о гармоничном расовом обществе Бразилии. Противопоставляя Соединенные Штаты Бразилии Соединенным Штатам Северной Америки, авторы признавали, что здесь «белая и цветная расы мирно уживаются вместе». Среди тех, чья жизнь оказалась связана с далекой страной в ином полушарии, были и русские.