Самовыражение - тренд для дизайнеров моды всех поколений

Kazakhstan Fashion Week – главная площадка моды Казахстана. Участники fashion-бизнеса проводят здесь встречи, заключают контракты, определяют деятельность на будущее. А зритель наполняется впечатлениями о сфере моды, черпает идеи, улавливает ориентиры в модных направлениях сезона. 

Что питает модный бизнес в мире и в нашей стране?  О Неделе моды рассказывают Алексей Чжен, один из основателей и директор Kazakhstan Fashion Week (KFW) и Ботагоз Алдонгарова, PR-директор KWF. 

7 и 8 июня Алматы вновь станет центром моды.  30-й сезон Kazakhstan Fashion Week пройдет во Дворце Республики и соберет тех, кто знает и любит моду. 

Ботагоз Алдонгарова:

- Неделя моды – это всегда художественный драйв: дизайнеры удивляют коллег и публику, доказывают свое мастерство. Здесь стильные и элегантные люди обмениваются энергией творчества. На KFW загораются новые имена. 

Это еще и ярчайшее шоу - от красоты и количества моделей захватывает дух. Kazakhstan Fashion Week – это площадка смелых экспериментов, исследований, творчества десятков тысяч людей. Здесь творится и пишется история моды, одна из ярчайших ее глав. 

На подиумах KFW показывали свои новые коллекции молодые еще Osman Yousefzada, Iris van Herpen, Patrick Helmann, Gaspard Yurkievich, Игорь Чапурин, Игорь Гуляев и множество других дизайнеров с мировыми именами.

Можно смело говорить о растущей известности Недели моды. Сюжеты о показах выходят на Euronews, BBC, японском NHK и китайском CCTV, Первом канале и России 1. На сайтах разных регионов от Нью-Йорка до Куала-Лумпура публикуются материалы с показов. Газеты Старого и Нового Света публикуют фото алматинской Недели моды.   Таким образом, KWF внесена в списки ярчайших культурных событий в мире.

Так было: совершенствовались мы, развивалась индустрия ивента. Не будет самонадеянностью сказать, что до нас не было события в моде, сравнимого с этим. Эти 18 лет показали прогресс, движение и достижения. Состоится 30-й юбилейный сезон показов коллекций отечественных и зарубежных дизайнеров одежды. У профессионалов и зрителей большие ожидания.  И Неделя моды их не обманет, ведь KFW – это площадка всего самого красивого и креативного.

- Алексей, чем питается молодежная мода сегодня? Каковы нынешние тренды для молодых?

Алексей Чжен:

-  Молодые не живут в Зазеркалье, они видят то, что происходит сейчас, в данный момент. И эти впечатления отражают в силу своих способностей, знаний, опыта. С течением времени молодые специалисты приобретают мудрость. Их коллекции – отражение того, что они чувствуют и видят. Тренды для молодых разные. Все зависит от того, что было заложено в семье, обществе, в кругу людей, среди которых ты вращаешься. Впитав все знания и впечатления, они приходят к самовыражению. Собственно, это и есть тренд для дизайнеров любых поколений – самовыражение.

- Что важнее для KFW – идти в фарватере глобалистских тенденций в моде? Или сохранять аутентичность?

- Конечно, важнее сохранять аутентичность. Но при этом нужно не оглядываться на свои прошлые заслуги, их можно помнить, извлекать лучшие уроки. Нужно совершенствоваться и жить в нынешнем, сегодняшнем мире и думать наперед. И больше – необходимо делать симбиоз современного и исторического, но жить сегодня.  Казахстанская мода никогда не теряла своей индивидуальности. Наша отечественная мода находится в поиске, бурно развивается. Всегда так было. Она не может быть свободна от общих тенденций, но при этом неизменно сохраняет индивидуальность.

-  В какой степени отражены национальные идеи и элементы религий в коллекциях наших дизайнеров моды? 

- Каждый дизайнер, который имеет принадлежность к той или иной национальности, тому или иному вероисповеданию, отражает в своих работах в малой или большей степени свое ощущение в религии, применяет национальные элементы. Это правильно и всегда будет так. Потому что нельзя забывать свои корни, историю своей национальности, страны, где ты родился, живешь и работаешь.

- Мы помним первый посткарантинный модный показ KFW. Тогда в силуэтах коллекций были и «пижамные» темы в условиях постковидной свободы, появились и новые коллекции – особенно яркие и жизнерадостные. Насколько повестка дня, все печальные события (январские), которые мы пережили, отразятся на будущем показе? 

- Действительно, в первой посткарантинной коллекции были самые яркие краски, которых всем не хватало на тот момент. Мы пережили сложный период. Что касается январских событий и иных тяжелых процессов, я думаю, дизайнеры не будут отражать подобное в своих коллекциях. Это ведь сложная, тонкая грань, которую не стоит переступать. В моем понимании мода не должна связываться с политикой. Есть вещи, которые дизайнеры позиционируют как позитивные, прекрасные и воспроизводят в своей работе. Мы далеко зайдем в политизации общества, если будем еще и в одежде отражать подобные события. Есть масса ресурсов, которые этим занимаются без нашего участия.    

- Что ждет казахстанцев на будущем показе Kazakhstan Fashion Week?

- Будут великолепные показы, дизайнеры презентуют новые коллекции, свое видение, ощущения. Самое главное – представят молодых дизайнеров, финалистов Open Way New Generation. В этом году они показывают свои полноценные коллекции, ребятам дается старт. Зрителей ожидает яркое, праздничное зрелище, неповторимое шоу!

О глубинных механизмах формирования модных тенденций рассказывает ученый Татьяна Крупа, историк-реставратор, историк моды, занимается научной деятельностью, заведующая Международной научно-практической лабораторией "YMAI" Археологического исследовательского центра Margulan Centre Павлодарского педагогического университета:

- Костюм – это сложная структурная архитектура. Мы знаем, что каждый элемент костюма выполняет несколько функций. Прежде всего, это утилитарное назначение - защитить себя от холода, от жары. Костюм выполняет и декоративную функцию: мы следуем моде, если говорить о современной одежде, подбираем элементы костюма, чтобы это соответствовало понятию «красиво». Есть третья функция, я ее называю – «символьная», она же «идеологическая», и для разных обществ различных периодов истории человечества – «мистико-магическая». Это связано с символизмом. Все, что нас окружает, имеет определенную символьную нагрузку. 

Так древний человек надевал на себя ожерелье с зубами диких животных, веря, что эти амулеты, талисманы, обереги защищают его, придают силы. С позиции сегодняшнего костюма мы особо не задумываемся о символьном значении. Сегодня западные модельеры разрабатывают одежду с элементами восточных традиций. И бывают такие моменты, когда орнаменты, которые мы, ученые, связываем с культом мертвых, фигурируют в вышивках на современных платьях. Их используют по незнанию. И немало подобных конфузов, ляпов, касающихся не отдельных народов, а в целом тенденции. Можно также выделить символы, которые отражают принадлежность человека к определенному течению. Как в молодежной субкультуре: например, дети, принадлежащие течению «эмо», носят одежду в черно-розовом оформлении. Христиане носят крестик. 

В украинской традиции вышивка используется для оформления элементов брачного костюма. Часть костюма – бусы с крестами или женское украшение «дукач» в виде большой медалеподобной монеты с металлическим бантом. У меня два таких дукача. На одном из них – вставка Богородицы Покрова, символ Покровительницы слободской Украины, откуда я родом. На моем втором, австрийском, дукаче изображена императрица Священной Римской Империи. Если мы видим такие детали в костюме, то вряд ли это обозначает принадлежность к какому-либо религиозному направлению. Но, тем не менее, символично. Вспомните: в советское время была мода на золотые крестики. Их носили все, кому не лень, и это вовсе не говорило о том, что все они были воцерковленными людьми. И все же крест – символ защиты для верующих и атеистов. Так же, как в украинском костюме часто использовалась монета с арабской вязью, что не было проявлением исламского фактора в национальном украинском костюме. 

Если говорить о костюме, который соответствует связям с религией, то тут показательным будет даже не облачение служителей. Хотя параллели имеются в описании одеяния первосвященника у Иосифа Флавия, древнееврейского историка и военачальника.

Есть понятие приемлемости одежды во всех религиозных направлениях – для апостольских церквей, протестантских, сектантских течений и т.д. В исламской традиции это покров «хиджаб», который, как считается сегодня, является только восточным облачением. На самом деле «хиджаб» – любая одежда-покров, которая скрывает тело или позиционирует внешность и облачение человека как скромное. Тут играет роль и цвет, и крой. Нельзя проводить параллель между одеждой монахини и нарядом светского человека. В одном из женских монастырей Украины мне еще в советское время сказали монахини, что если светский человек носит элементы монашеского одеяния, то это гордыня.

Я рассуждаю как историк моды. Можно говорить о разной степени взаимоотношений с Богом. Есть люди, которые полностью соблюдают обряды, другие ходят в церковь по большим праздникам, третьи молятся только на Рождество и на Пасху. Имеются и те, кого крестили в детстве, но они не ходят в церковь. В православии – одни традиции, в католичестве – другие. А уж сколько сегодня на территории Казахстана сектантских движений, можно только удивляться. Это проявляется и в одежде. Исповедуя определенную веру, приверженцы сект, тем не менее, могут носить радикальное мини и не повязывать голову платком. Однако при этом могут вести речь о «строгости веры». Такие ситуации я, как историк костюма, считаю манипуляцией. 

Человек, приверженный вере, будет не только в храм ходить прилично одетым, но, как правило, и вне храма не наденет вызывающую одежду.

Как-то на археологические раскопки в Украине к нам приезжали ярославские регентши (руководительницы церковного хора). Одеты они были соответственно – в белых рубашках, белых платках и длинных темных юбках. Когда я спрашивала, не жарко ли им, они объяснили, что это их форма, и они не могу отойти от правила. Это их обязанность и право ходить так, как им удобно. Тут же рядом работали питерские студентки, на которых были купальники, вполне уместные в такую жару. Это право каждого – одеваться так, как считают нужным. Если я работаю у себя в лаборатории, то нахожусь там в белом халате. Это моя рабочая форма. Если я прихожу в церковь или в мечеть, то не зайду туда в шортах или без платка.  

Сегодня всюду входящим в храм предлагается платок на голову и юбка. В Одесской и Харьковской соборных мечетях у входа висят халаты с капюшоном для тех, кто входит в обычной одежде. Потому что среда диктует свои правила.

Если кто-то манипулирует костюмом, заявляя: «Вы, с моей точки зрения, неправильно одеты, не должны так ходить», то это нарушение личных границ. Когда мы не нарушаем границ друг друга, в том числе в ношении костюма, это и есть нормальное существование в социуме.