Продолжаем изучать архитектурную историю Алматы в рамках большого проекта архитектурной летописи южной столицы. Сегодняшний репортаж о периоде, когда в целом завершилось формирование исторического центра Алма-Аты. Однозначно можно сказать: продлись этот период дольше, или не будь его совсем – город сегодня выглядел бы иначе, возможно даже был неузнаваемым.
Великая Отечественная война стала естественным рубежом, отделяющим первый этап сталинского ампира от второго. И если в первом так или иначе ощущалось влияние конструктивизма, то на втором этапе от него не осталось и следа. Более того, выросла масштабность. Во второй половине 1940-х гг многие города кардинально изменили облик. В случае, к примеру, с Киевом и Минском изменить внешний вид города пришлось в результате военных разрушений. Города переходилось перестраивать, а иногда - возводить заново. Так появился ансамбль центральной улицы Крещатик в Киеве, выстроенный полностью в духе сталинского ампира, и отстроенный заново исторический центр Минска, который специалисты до сих пор называют столицей этого стиля.
Планировалось подобное и в столице Казахской ССР. В некоторой степени это удалось осуществить. По сути, архитектурные ансамбли улиц Желтоксан (тогда – Мира), Кабанбай батыра (бывш. Калинина), проспектов Назарбаева (Фурманова) и Абылай Хана (бывш. Сталина) сложились в послевоенную пору. Хотя замыслы архитекторов были еще масштабнее. Главной архитектурной доминантой должен был стать дом правительства (ныне КБТУ) – его запланировали еще до войны, но строить начали в 1948 году. Имеющийся Дом правительства (ныне КазНАИ имени Жургенова) был конструктивистским и эстетически в новую эпоху совершенно не вписывался.
Что же до нового на тот момент Дома правительства – то с южной стороны, по изначальному замыслу, должен был простираться огромный плац, который должны были закруглить два здания-кулисы с пространными колоннадами. Они должны были смыкаться в месте, где ныне стоит памятник Алие Молдагуловой и Маншук Маметовой. В северном направлении от дома правительства должен был простираться огромный проспект, ниже улицы Ташкентской, где он упирался бы в большую привокзальную площадь. Даже сейчас, если внимательно посмотреть, то на протяжение этого меридиана (условно проводимой от КБТУ вниз по улице Байсеитовой) нет ни одного здания, построенного раньше 1960-х годов. Застроили это пространство в другие годы.
Но тогда, во второй половине 1940-х годов, имперский стиль достиг своего апогея. Его флагманами справедливо считаются семь сталинских высоток в Москве и несколько подобных строений в других союзных республиках и социалистических странах. В Алма-Ате в те годы следили за сеймостойкостью строений довольно строго, поэтому о высотках здесь не могло быть и речи. Тем не менее, в городе тогда построили пусть не многоэтажные, но вполне помпезные здания, увенчивающиеся шпилями. Как, к примеру, здание Казпотребсоюза на Толе Би – Панфилова (1953 год), либо ряд жилых домов, украшенных массивными балконами с тяжелым декором или колоннами в сугубо эстетических, а не архитектурно-практических целях.
Это была своего рода опора на традиции, о чем мы писали ранее – шпили Казпотребсоюза напоминают одновременно и башни Московского кремля, и шпиль Адмиралтейства в Ленинграде. Очень характерен для этой эпохи и жилой дом железнодорожников на пересечении улицы Калинина и проспекта Фурманова (нынешних Кабанбай батыра и Назарбаева соответственно) с башенкой на крыше и дом на пересечении улиц Курмангазы и Байсеитовой с двумя маленькими башенками.
Формы окон в таких домах напоминали порталы мечетей и мавзолеев – своеобразная дань тому, что Алма-Ата все-таки восточная столица. Особенно ярко это видно на здании Академии наук, которую сразу после войны начал строить легендарный архитектор Алексей Щусев, создатель мавзолея Ленина и Казанского вокзала в Москве.
Впрочем, существовали и отличия. В сравнении с Москвой и Ленинградом, Алма-Ата в плане заселения новых домов была более демократичной. В «высотках» и большинстве сталинских послевоенных домов жила исключительно элита – партийные чиновники высшего ранга, маршалы и генералы, артисты и режиссеры. В Алма-Ате в те годы правила были не столь жестки и отдельную квартиру могли получить и рядовые специалисты – благо промышленность в городе во время и после войны бурно развивалась. И несмотря на довольно суровые времена, ученые попадали в Казахстан не только благодаря репрессиям, но и благодаря относительно льготным условиям существования. Впрочем, репрессированным ссыльным в таком южном городе, как Алма-Ата жилось, несомненно, легче, чем в условном Тайшете, Анадыре или Сусумане.
После войны началась вторая волна репрессий и по сложившейся традиции в Казахстан снова начали ссылать многих опальных деятелей. Пожалуй, самая известная ссыльная тех лет – Полина Жемчужина, жена советского экс-премьера и министра иностранных дел Вячеслава Молотова. В прошлом материале мы писали и про бывшую в Алма-Ате в ссылке Наталью Сац. Также в Алма-Ате в послевоенные годы в ссылке жил легендарный футбольный тренер Николай Петрович Старостин. Здесь он тренировал футбольный клуб «Динамо», предварявший легендарный «Кайрат». И даже успел потренировать футболистов на только построенном в 1954 году центральном стадионе Алматы.
А в здании, принадлежащем ныне одной из гостиниц, жил другой известный алматинский ссыльный. Великий советский писатель Юрий Осипович Домбровский. В конце 40-х он вновь переживал череду гонений и преследований. И после очередного заключения он вернулся в Алма-Ату и поселился в желтом трехэтажном доме на улице Мира (Желтоксан). Для Алматы Домбровский – особый писатель. «Факультет ненужных вещей» - полу-автобиографическая книга о жизни историка-краеведа, которая прославила Алма-Ату и навсегда вписала ее в мировую литературу. А сколько легенд пошло из этого произведения в народ – не сосчитать! Мы уже говорили о знаменитой истории строительства Вознесенского собора - что он якобы построен без единого гвоздя. Сколько ни опровергай её железными научными фактами и коваными гвоздями, все равно эта легенда живее всех живых. Алматинский «Факультет ненужных вещей» долгое время входил в число самых запрещенных советской властью произведений. После того, как роман был опубликован на западе, Юрия Домбровского избили неизвестные, после чего он умер. Но жизнь в Алма-Ате он всегда вспоминал как один из самых счастливых периодов своей жизни.
Несмотря на статус репрессированных и пораженных в правах, этим людям посчастливилось жить в отдельных квартирах либо в комнатах отдельных квартир. В любом случае это было куда комфортнее, чем московские и ленинградские коммуналки, в которых, согласно песне Высоцкого, на 38 комнат всего одна уборная. Поэтому здесь не так остро стоял квартирный вопрос, как в главных столицах Союза. После войны коммунальные квартиры начали было появляться здесь, но, по счастью, так и не стали массовым явлением. Сегодня эти позднесталинские дома для молодых специалистов сохранились на улицах Ауэзова и Жарокова. В те годы в западной части города стало появляться множество новых промышленных объектов – водозаборные, водоочистительные сооружения. И, конечно, заводы – легендарный «плодик» (Плодоконсервный комбинат), АДК (Алма-атинский домостроительный комбинат, АХБК (Алма-атинский хлопчато-бумажный комбинат), ныне уже почившие в бозе.
Отдельно в годы войны и послевоенное время в СССР встал религиозный вопрос. В это время наметился некоторый перелом в отношениях государства и религии. Государство снова стало открывать православные храмы и мечети, однако после войны это приобрело другой оттенок. В частности, православие Сталин планировал использовать как инструмент в противостоянии с Западом – в 1948 году холодная война была в разгаре. Это не удалось реализовать в полной мере.
И тогда в отношении церкви советская власть снова вернулась к политике сдерживания. Репрессии не возобновились во всей жестокости 30-х, однако храмы опять стали закрывать и сносить. В период передышки 1943-1948 годов в Алма-Ате произошло несколько знаковых событий. Открылся закрытый в 30-х Никольский собор и началось строительство Покровско-Всехсвятского храма. Это уникальный объект – по сути, единственный православный храм, построенный за время советской власти. Начинали его строить как молельный дом, большего тогда не допускалось. Тем не менее, факт остается фактом. Далеко не везде власти давали разрешение на строительство храмов.
К моменту смерти Сталина помпезность окончательно утвердилась как стиль. Задувшие ветра оттепели, как оказалось, принесли не только глоток свободы, но и в определенном смысле «приговорили» этот архитектурный стиль. Постановление «Об излишествах в архитектуре» было принято в 1955 году. Два года оно оставалось лишь «бумажным» - все-таки власти позволили построить ряд крупных архитектурных объектов. Например, сданное в том же 1955 году здание Союза писателей. Еще не закончилось строительство Дома правительства – его удалось достроить, но ни о каком плаце и зданиях-кулисах речи уже не шло. С 1957-1958 годов началась кампания по упрощению проектов. Колонны, пилястры, капители – со всеми этими излишествами предписывалось немедленно покончить. В этом смысле показательно здание Дома Профсоюзов. Видно, что планировалось оно классически ампирным, но в последствии – от излишеств избавились. И совершенно очевидно, что зданию не хватает характерных для ампира черт.
Фактически в эти годы ликвидировалась вся прежняя школа зодчества. Упразднили Академию архитектуры СССР — ее признали рассадником стиля «излишеств». Были сняты со своих постов главные архитекторы крупных советских городов и руководители ведущих мастерских. А у некоторых и отняли ранее врученные сталинские премии. 1958 год можно смело считать окончанием эпохи сталинского ампира. С тех пор в типовом жилом строительстве на десятилетие воцарилась эпоха «хрущевок». Также мучительно рождался новый стиль – советский модернизм, расцветший в 60-х - 80-х годах. Сталинский ампир окончательно ушел в историю. Но в чем парадокс и лицемерие советского чиновничества: изругав «сталинки», в «хрущевки» элита переезжать не стала. А сталинские квартиры и по сей день на рынке недвижимости считаются одними из самых лучших.
Источник - voxpopuli.kz
