Многим запал в память фильм Павла Лунгина «Остров» – несомненный успех российского кинематографа постсоветского времени. Лента, в которой ярко мелькнул Петр Мамонов появилась, правда, достаточно давно, в 2006 году. Ну так и что из того? Она ведь запомнилась!
Фоном для этой вечной драмы служит чарующе красивая природа. Чистота которой подвигла некоторых юных киноманов к привычной мысли о том, что пейзаж, дескать, слеплен на компьютере. Но на самом деле фильм снимался не в павильоне, а на берегу Белого моря, недалеко от старинного карельского городка Кемь. Который называется Кемь-Пристань
Счастливое опоздание
…Если бы я успел на утренний катер, который ежедневно (так, по крайней мере, наивно думалось) отвозил паломников на Соловки, то не увидел бы многого. Но к моему явлению на пристань «Св. Николай» уже скрылся за горизонтом. А солнце – еще не взошло. И я неожиданно получил подарок судьбы, который кому-то может и покажется мелочью, но мне запал в память и душу навсегда. Опоздав к отходу катера, я, зато, стал зрителем фантастической феерии под названием «Восход солнца над Кемским заливом».
На промороженном причале, с заиндевелыми кнехтами и подернутыми первым ледком досками, мы оказались вдвоем с каким-то бедолагой, отчаянно страдавшим той пакостной утренней болезнью, от которой в этих местах привычно страждет половина человечества. Но его можно было в счет не принимать – он был целиком поглощен своими горестями и вряд ли мог любоваться великолепным явлением нового дня.
А полюбоваться было чем!
В отличие от темпераментного Юга, тут, на степенном Севере, ничего не делается скоро. Вот и встающее, как бы по касательной, нехотя, Солнце сонно позевывает за горизонтом, долго раздумывая – выходить или нет? – осматривая и ощупывая небесное стадо облаков, омывая каждое своим небесным светом, прежде чем выпустить на вольные пастбища. А уж потом, когда все устает ждать, вдруг прорезает ярким оранжевым лучом студеную синь сонного мира.
И мир тут же смачно потягивается, вскипает всеми своими красками, будто вспоминая о незаконченных накануне делах, как всегда отложенных на завтра, наполняется обычными страстями и будничными чаяниями. И спешит поскорее отработать очередной день, нечаянный подарок судьбы до которого, грешный, дожил-таки.
Признаться, в этот момент я был бесконечно счастлив своему опозданию.
В поисках божественного величия
Первыми на причале появляются монахи и трудники из расположенного неподалеку подворья Соловецкого монастыря. Им грядущий день готовит труды далекие от духовных подвигов – загрузку картошкой баржи.
Зимой Соловки часто отрезаны от Большой земли льдами и штормами, и все запасы для братии знаменитого Спасо-Преображенского монастыря, на долгую пору между двумя навигациями, приходится готовить загодя. Подворье, с новой деревянной церковкой, построенной по старым канонам и общежитием для паломников, выделяется среди прочих бревенчатых строений портового поселка своей нарочитой праздничностью.
– А вот там что за часовня? – мое внимание давно привлекает легкий силуэт строения в отдалении от поселка на берегу. Мне показалось, что я уже явно его когда-то где-то видел.
Когда и где?
– Так это «Мосфильм» построил. Кино «Остров» помните? Вот это там и снималось. Туда можно пройти…
Когда, через полчаса неспешной прогулки я подхожу к оставленной съемочной площадке, то в душе поздравляю киношников, выбиравших место для натуры. Более красивого места чем это, на выступающем мысу, с гладью моря с трех сторон – просто представить трудно. Говорят, что в поисках натуры объехали чуть ли не весь Русский Север.
Правда, задолго до киношников красоту этого места оценили монахи. Для съемок использовались остатки бывшего Соловецкого подворья, разрушенного в советские годы. Старую церковь только подделали и надстроили.
Монахи, которые в разных странах ищут места для своих обителей по наитию (руководствуясь всяческими чудесами и знамениями), всегда находят для себя самые сокровенные и красивые уголки природы. Если считать все нас окружающее созданием Бога, то в таких местах Он явно был в особом ударе!
Кстати, то, что надстроили над старыми стенами для съемок – уже тогда, когда впервые предстало перед моим взором (а это был 2011 год), начало разрушаться. А башня, на которую взбирался герой Мамонова – подгнила, свалилась, и ее разобрали на дрова.
Искусство кино, даже в своих лучших образцах, на фоне Вечного покоя всегда выглядит эфемерным, однодневным и обреченным!
Земля «бараньих лбов»
Тем более, что вокруг множество произведений искусства куда более первозданных, к коем человек вообще-то не имеет отношения. Тут повсюду «наследил» Великий Ледник. Гранитные плиты вылизаны и отполированы им так, что вначале я принял их за остатки взлетной полосы какого-то заброшенного аэродрома. Но, при ближайшем рассмотрении, «взлетные полосы» оказались классическими «бараньими лбами». Древнейшие граниты не только выглажены Ледником, но и, по всем канонам, изборождены царапинами – «шрамами».
Вообще говоря, местные камни – целая поэма для геолога. И даже тот, кто в упор не отличит изверженных пород от известняка, будет испытывать смятение, неосознанно ощущая глубинную судьбу скал и валунов Беломорья и сравнивая ее с мимолетностью человечьей истории.
Достаточно сказать, что тут, в западном Беломорье, на поверхности земли оказались породы, которые формировались в те времена, когда планета наша еще не остыла от страстей своей первобытной юности и думать не думала ни о какой биосфере! Расплавленная магма сочилась по разрывам и трещинам из раскаленного нутра на поверхность, застывая по пути, кристаллизуясь, сминаясь в складки, вздымаясь горами, разрушаясь и погребая себя под своими же обломками.
Все эти «свидетельства рождения» так бы и лежали где-то на недосягаемой глубине, если бы не Ледник, навалившийся своей километровой толщей и, словно титанический бульдозер, содравший все наносы до самого первобытного основания, и отполировавший это древнее основание до состояния гранитной набережной.
Андрей Михайлов-Заилийский. Писатель, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан»
Фото автора
