Великие – велики во всем. Потому к ним нужно присматриваться особенно пристально. Сегодня мне хотелось бы обратиться к дружбе двух «знаковых» представителей казахского и русского народов. Шокана Валиханова и Федора Достоевского. Не случайно именно она стала, быть может, наиболее сильным и зримым воплощением той взаимной симпатии, которая и поныне прочно связует два народа. Идеалом, к которому нужно стремиться, и славным примером для подражания.
Знакомство
Первая встреча Достоевского и Валиханова произошла в Омске, в феврале 1854 года, в тот короткий период, когда Федор Михайлович был выпущен из острога («Мертвого дома»), но еще не отправлен в Семипалатинск. А Шокан Валиханов был выпущен из Омского кадетского корпуса и наслаждался всеми радостями жизни молодого офицера, состоявшего в свите генерал-губернатора Гасфорта. Взаимная симпатия между ними разгорелась с первого взгляда.
В книге Павла Косенко «Иртыш и Нева» причины этого объясняются так:
«Юного выпускника Омского кадетского корпуса, проглотившего за годы учебы десятки тысяч страниц, кроме любимых своих трудов по географии и описаний путешествий читавшего и русские журналы той поры – «Современник» и «Отечественные записки», не мог не заинтересовать первый увиденный в жизни настоящий писатель. И для Достоевского, даже в том нервно-возбужденном состоянии, в котором он тогда находился, оставшегося прирожденным «человековедом», открывателем мира, не могла пройти бесследно встреча с таким новым для него и неожиданным психологическим явлением, как личность молодого степняка, сразу же выделившегося среди своих сотоварищей умом, талантом, неудержимым стремлением к знаниям».
Симптоматично, что Достоевский и Валиханов были по существу людьми разных поколений. Валиханову едва минуло восемнадцать, а Достоевскому тридцать два.
Корни привязанности
Укрепление дружеских отношений двух великих проистекало на фоне их дальнейших случайных встреч в Семипалатинске, где Валиханов бывал эпизодически «по делам службы», а Достоевский жил постоянно: немного служил, немного писал, немного хандрил и, в конце-концов… Был произведен в прапорщики и женился на молодой вдове Марии Исаевой.
Как писал Алкей Маргулан:
«Семипалатинску повезло, что его история связана с именами выдающихся личностей, такие гении, как Достоевский и Валиханов на протяжении столетия рождаются один раз».
Чувства, которые питал Федор Михайлович к своему молодому другу, он выразил в своем знаменитом письме, написанном в те годы (14 декабря 1856 г.):
«Вы пишете мне, что любите меня. А я вам объявляю без церемоний, что и я в вас влюбился. Я никогда и ни к кому, даже и не исключая родного брата, не чувствовал такого влечения, как к вам, и Бог знает, как это сделалось. Тут можно многое сказать в объяснение, но чего вас хвалить! А вы, верно, и без доказательств верите моей искренности, дорогой мой Валихан, да если бы на эту тему написать 10 книг – ничего не напишешь: чувство и влечение – дело необъяснимое».
Сохранилось и письмо самого Чокана (от 5 декабря, из Омска), которое так растравило душу Достоевского:
«Мне так приятны эти немногие дни, проведенные с Вами в Семипалатинске, что теперь только о том и думаю, как бы еще побывать у Вас. Я не мастер писать о чувствах и расположении, но думаю, что это не к чему. Вы конечно знаете, как я к Вам привязан и как я Вас люблю».
Фото на память
Знаменитая парная фотография друзей, без которой не обходится ни одно издание о Валиханове или Достоевском и которая занимает важные места в экспозициях всех причастных музеев (будь то мемориальный музей-квартира Достоевского в Санкт-Петербурге, или музей Валиханова в Шанханае), была снята в семипалатинской фотографии весной 1859 года. Шокан, только что завершивший свою «кашгарскую миссию», не спеша возвращался в Омск, и, уже по традиции, задержался в Семипалатинске, где часто бывал у Федора Михайловича, который готовился навсегда покинуть эти места.
Биограф Валиханова Ирина Стрелкова в книге из серии «ЖЗЛ» так рассуждает по поводу фото:
«В один из майских дней Достоевский и Валиханов сфотографировались вдвоем… У Шокана на фотографии погасшие глаза, набрякшие веки, замкнутое лицо, заострившиеся скулы, свисшие вниз усы. Он еще не отошел от пережитого, не сбросил маску Алимбая, у него что-то запеклось внутри – навсегда. В свои двадцать три года вчерашний денди выглядит ровесником прошедшего каторгу и солдатчину Достоевского».
Так или иначе, та фотография давно переросла значение простого «снимка на память» и превратилась в неофициальный символ дружбы не только двух величайших личностей двух народов, но и в знак дружбы самих народов. И даже трансформировалась в монументальный памятник возле музея Достоевского в Семипалатинске.
На долгую память
Возвращаясь из Семипалатинска в Россию, летом 1859-го, Достоевский проезжал через Омск. Где, конечно же, встретился с Валихановым. Полноценности встречи друзей мешали обстоятельства. Валиханов был занят служебным отчетом о «Кашгарской миссии», Достоевский – переполнен переживаниями о той неопределенности, которую видел впереди (несмотря на помилование, возможность его пребывания в столицах была еще под вопросом).
Вот тогда-то друзья, которые не чаяли свидеться еще раз, обменялись подарками. «На долгую память». Достоевский подарил Валиханову «кинжальчик». А Валиханов Достоевскому «палисандровый ящик», которым писатель очень дорожил всю жизнь, храня в нем рукописи и письма.
На «ты»!
Однако судьба распорядилась по-своему, подарив им вскоре не то что встречу – целый период общения. Последним местом, где друзья встречались общались с глазу на глаз, стал Санкт-Петербург 1860-61-х годов.
Достоевский с молодой женой прибыл в столицу на два месяца ранее Валиханова. И поселился в доме Н. А. Полибина в «3-й Роте Измайловского полка».
В этом доме командированный в Санкт-Петербург Шокан стал частым гостем. А так как дом этот был своеобразным проходным двором, в котором братья Достоевские принимали многочисленных литераторов и ученых (увлеченных проектом нового журнала «Время»), то Валиханов как бы «растворился» среди прочих посетителей. Во всяком случае, каких-то следов былой провинциальной задушевности в отношениях, тут, в этой кутерьме, исследователи не обнаружили. Впрочем, в этой атмосфере вряд ли вообще-то было много возможностей для неспешных «тет-а-тетов».
Могила Федора Достоевского в Александро-Невской лавре
Нет, симпатии никуда не исчезли – растворились лишь возможности лишний раз их засвидетельствовать. Однако очень быстро все, кто вращался в те времена вокруг Достоевского, стали добрыми приятелями и Валиханова. Об этом свидетельствует письмо самого Шокана к своему другу, отправленное уже из «Киргизской степи» (14 января 1862 года):
«Кланяйся Михайле Михайловичу, Николаю и всем нашим. Майкову и его жене передай мой усердный поклон. Полонскому, Страхову тоже… Вышли мне свою фотографическую карточку и собирай то же самое со всех моих хороших знакомых, все мне обещали – Майков, Полонский, Крестовский. Марии Дмитриевне свидетельствую мое глубокое уважение, надеюсь, что здоровы, не забывайте нас, грешных».
Тут обращают на себя два момента. Во-первых, обращение на «ты», во-вторых, приветы самым близким родственникам Достоевского (братьям и жене). Такое панибратское обращение возможно только между настоящими друзьями.
Дружба, пережившая века
После того, как Валиханов покинул Санкт-Петербург, с Достоевским они больше не встречались. Но общаться продолжали. По крайней мере, до тех пор, пока Федор Михайлович не отправился за границу.
«Любезный друг, Федор Михайлович!
Письмо твое с известием, что скоро едешь за границу, я давно уже получил и с того времени все собираюсь писать и, как видишь, наконец-то пишу. Вероятно, ты думаешь Бог знает что обо мне. Не умер ли? Не болен ли? Я между тем жив, хотя чувствую себя очень плохо как физически, так и нравственно…»
Это последнее известное письмо Валиханова Достоевскому из Кокчетава (от 15 октября 1862 года).
Могила Шокана Валиханова в Алматинской области
Чокан Валиханов умер 10 апреля 1865 года и похоронен в Семиречье, у подножия Алтын-Эмеля. Федор Достоевский дожил до 9 февраля 1881 года и покоится в некрополе Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
Андрей Михайлов-Заилийский. Писатель, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан»
Фото автора и архивные
