Александро-Невская лавра, один из самых крупных и почитаемых монастырей России, была задумана и построена Петром Великим, рядом с новой столицей – на том самом месте, где князь Александр Ярославович в 1240 году побил на невском берегу противных шведов. После чего и получил свое заслуженное прозвище.
Святой князь
Рака с мощами святого Александра Невского – главная святыня Лавры. К лику святых князь был причислен не столько за свои военные заслуги (он, как известно, с неизменным успехом отучал немцев и прочих европейцев от дурной привычки – ходить на Русь «свиньями»), сколь за свое радение о родной земле. Понимая всю бессмысленность сопротивления разбитой и раздробленной страны монголам, Александр Невский, обороняясь мечом от Запада, предпочитал вести на Востоке лишь лукавую дипломатическую игру, хотя и унизительную, но позволявшую избежать полного этнического уничтожения русских.
Во время одной из своих поездок к монголам Александр Невский проходил по территории Казахстана. Об этом я вспоминал в прошлый раз.
…Умер князь Александр во время последнего возвращения из Орды, поговаривали, что его отравили там – так же, как и его отца Ярослава. Долгое время его святые мощи (канонизация произошла в 1547 году) покоились в Рождественском монастыре Владимира. И лишь в 1724 году Петр I решил перевести раку в новую лавру.
Однако на Александре Невском связь Александро-Невской лавры с нашей темой далеко не исчерпывается. Но об этом – в следующий раз.
Лазаревское и Тихвинское кладбища: о. Иакинф Бичурин и Федор Достоевский
Если бы от города Петра остались одни некрополи, то и тогда он занимал бы видное место в мировом табели культуры. По местным кладбищам можно блуждать неделями. Уподобляясь зачарованному Гераклу, спустившемуся в мрачный Тартар и неожиданно встретившему там массу знакомых теней и образов. И с каждым встречным есть о чем поговорить, что вспомнить…
Петербургские кладбища – своеобразные патетические симфонии всесильного Времени, и оптимистические трагедии быстротекущей Жизни. Самые посещаемые мемориалы Северной столицы несомненно те, что обрамляют вход в Александро-Невскую лавру.
Сразу за воротами, справа у нас будет Некрополь деятелей культуры (бывшее Тихвинское кладбище), «облагороженный» большевиками в 1930-е годы, а слева – Лазаревское кладбище, заполненное могилами петербургской знати XVIII-XIX столетий. Здесь, на небольшом и переполненном мемориальном пятачке, можно найти и вездесущего Ломоносова, и Наталью Николаевну (увы, не Пушкину – Ланскую), и почившего от переедания «дедушку Крылова», и симпатичного пройдоху графа Толстого-Американца и еще массу всевозможных знакомых и незнакомых персонажей.
Для нашей темы тут может представлять интерес скромное надгробье из черного мрамора с неожиданными китайскими иероглифами. Под ним покоится прах неистового ученого-монаха Иакинфа Бичурина (1785-1853). Этого российского Сюаньцзяна XIX века.
Бичурин напрямую с Казахстаном не связан, но его трудами до сих пор кормятся многие наши профессиональные историки. Начальник девятой духовной миссии в Пекине, архимандрит о. Иакинф, прославился отнюдь не религиозным рвением. А своим вкладом в китаистику и изучение истории Центральной Азии. Выучив (от нечего делать) китайский язык и не на шутку увлекшись Китаем, он, пока пребывал в столице Поднебесной, собирал старинные рукописи и книги. И насобирал их столько, что вывозить это добро на родину пришлось на 14 верблюдах.
А после, уже числясь иноком Лавры, Бичурин принялся переводить и писать. И напереводил столько древнекитайских трудов и летописей, что наследие его не могут толком обработать до сих пор. Зная традиционный интерес китайских историков к Центральной Азии и Великой Степи, нетрудно сообразить, что наследие Бичурина – бесценное сокровище для тех, кто хочет узнать прошлое наших мест из первоисточников.
За свои труды о. Иакинф был избран членом-корреспондентом Российской академии наук. У него сложились приятельские отношения с Пушкиным и многими другими персонажами Золотого века русской словесности. В какой-то момент он страстно желал оставить монастырь и мирно предаться всем прелестям светской жизни. Но царь не разрешил, и Бичурин так и умер в своей келье тут, в Лавре.
Что до находящегося супротив Тихвинского кладбища, то про него вообще неуместно говорить всуе. Здесь в «Некрополе мастеров искусств», созданном на месте старого погоста, покоится прах самого, пожалуй, почитаемого и читаемого русского классика – Федора Михайловича Достоевского. Приятеля Чокана Валиханова, который несколько лет (с 1854 по 1859 годы) провел в Семипалатинске, в ссылке. И чье пребывание в Казахстане отмечено мемориальным музеем на берегах Иртыша. И хотя каких-то записок и мемуаров о своих мытарствах в наших местах Достоевский не оставил – без невольного участия одного из корифеев мировой литературы историко-культурная аура нашей республики обеднела бы изрядно.
Никольское кладбище: Герасим Колпаковский и Лев Гумилев
Однако для нас более интересны не эти знаменитые некрополи, а менее известное Никольское кладбище, которое находится за алтарной частью величественного Троицкого собора – главного храма монастыря (именно в нем хранятся чтимые мощи св. Александра Невского).
Троицкий собор в Лавре
…В глазах современной «прогрессивной общественности» Никольское кладбище выглядит местом «нечистым». Потому что именно его выбрала для своего безвременного упокоения питерская братва, прославленная на все постсоветское пространство благодаря душевным криминальным сериалам. А рядом с надгробными памятниками героям бандитского Петербурга тут же находятся могилы героев перестройки и демократии – Собчака и Старовойтовой.
Но мне лично – все это малоинтересно, меня на Никольское кладбище, заносят иные интересы и переживания. Прямо за воротами, справа от главной аллеи, безмолвствует скромное надгробье из черного камня. Под ним – прах генерала Герасима Алексеевича Колпаковского и его супруги.
Вклад Колпаковского в историю современного Казахстана бесспорен, хотя до конца еще и не оценен. Мало кто осознает, к примеру, что, во многом благодаря ему, государственная граница с Китаем проходит не по Алтынэмелю (как во времена Валиханова), а по Хоргосу. Или знает о его вкладе в народное образование, в том числе и для казахов.
И вовсе неслучайно неординарный воин, строитель и попечитель считается «добрым гением» города Верного. Города, существование которого дважды напрямую зависело именно от Герасима Колпаковского. В 1860-м году блестящий упреждающий удар близ Узун-Агача позволил избавить Верный от неминуемого уничтожения кокандцами. Войсками тогда командовал именно он, недавно назначенный «начальник Алатавского округа». А в 1887 году, после страшного землетрясения, превратившего цветущий город в руины, Колпаковский, уже будучи Степным генерал-губернатором (Семиречье входило тогда в его подчинение), приложил все усилия для возрождения Верного на прежнем месте.
…И еще тут отдадим дань уважения каменному кресту, находящемуся немного в глубине и слева. Это – памятник над прахом Льва Гумилева, одной из самых знаковых фигур в полумистической взаимосвязанности Петербурга и Казахстана. Ученого, чьи вдохновенные труды, хотя и не признанные до конца ученым сообществом, намертво связали Россию и Великую Степь в единое Евразийское пространство.
И хотя, к идеям Гумилева (как и ко всем прочим), можно относиться по-разному, его вклад не только в понимание истории, но и в основополагающие принципы современной казахстанской идеологии – несомненен и бесспорен. Недаром же его имя носит в Казахстане один из самых крупных и престижных вузов.
Андрей Михайлов-Заилийский. Писатель, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан»
Фото автора
