Как известно, буддизм – яркое достояние «мировых религий» – появился в Индии, этой чудесной реторте, давшей человечеству бесчисленное число философских истин и заблуждений. Появился, развился, распространился и… исчез. Сегодня тут процент буддистов составляет такую ничтожную цифру, что она лишь подчеркивает фиаско, которое потерпело учение, одно время главенствовавшее над Индийским субконтинентом.
Но от полутора тысячелетий существования буддизма в Индии сохранилось великое множество памятников, главным образом ступ и пещер. И три культовые точки, которые святы для каждого правоверного буддиста своей сопричастностью к основателю всего учения. Место Прозрения, место первой Проповеди и место Ухода (четвертая – место Рождения – находится ныне на территории Непала).
Семь недель из жизни Разбуженного
Вряд ли кто-то из Учителей человечества на своем пути к Истине преодолел столько крутых поворотов и крайностей, как Сиддхартха Гаутама – урожденный царевич из племени Шакья. Для образованных людей сегодня занимательная биография Татхагаты достаточно известна, потому я не стану останавливаться на всех ее нюансах. Ограничусь лишь теми моментами, которые важны для данного повествования.
После чудесного Пробуждения под деревом Бодхи (в Бодх-Гая), теперь уже Будда (как это понятно звучит по-русски – Будда – Пробужденный!) в течение семи недель вел странную и непонятную жизнь. Это если смотреть со стороны. То он целых семь дней стоял, не моргая, и смотрел на место своего Просветления, то демонстрировал свою состоятельность недоумевающим богам, то медитировал под дождем, от которого его защищал своим капюшоном царственный наг Мучилинда, то равнодушно взирал на дикие прелести дочерей неугомонного искусителя Мары.
Это все – если смотреть со стороны.
На самом же деле эти семь недель уходят у Будды на томительную внутреннюю работу, осознание достигнутого в результате Прозрения, и, что особенно важно, на поиски вечного ответа на вечный вопрос: что делать? В принципе Нирвана, к которой он так стремился все годы своих исканий, была в одном шаге. Навсегда угаснуть в блаженстве абсолютного покоя, пополнив тем самым безвестные ряды многочисленных предшественников – «пратьекабудд» («будд для себя»), которые втихаря познали Истину и эгоистично канули в заветное небытие, воспользовавшись своими знаниями для своего «освобождения», – было бы самым логичным. Но что-то сдерживало – иначе не было бы этих туманных семи недель.
Будда думал не о себе. О других. Невежественных. Непросветленных. Страдающих. Которым, задержавшись в своем последнем перерождении, он мог бы передать Истину и дать шанс.
Однако ему все более казалось – усилия будут напрасны, а знания, полученные им в результате собственного просветления, настолько индивидуальны, что передача их другим – дело неблагодарное и бесплодное. И в тот самый момент, когда Будда уже совсем было собрался покинуть этот суетный мир, рядом неожиданно возник Создатель-Брахма. И попросил не спешить, а все же попробовать проповедовать Учение, которое улучшит мир и позволит хотя бы некоторым преодолеть свое невежество.
Буддизм: оппозиция или модернизация?
…Считается, что возникший в VI веке до Рождества Христова буддизм изначально являлся альтернативой существовавшему в Индии брахманизму. Оппозиционным учением, направленным на подрыв основ, таких фундаментальных, как, например, закрепленная ведической религией жесткая кастовость общества. Это – мнение современных западных исследователей. С Востока, как обычно, все выглядит иначе.
«Буддизм» и «брахманизм» – термины, если и известные в самой Индии, то лишь в узком кругу высоколобых. Учение Будды (как и современное ему учение Махавиры Джины) – плоть от плоти традиционных поисков удивительной индийской цивилизации.
Чтобы понять это, стоит только приглядеться к тому мифологическому обрамлению, которое характерно для любого частного «озарения», со временем превратившегося в народную религию. Старые ведические боги сплошь и рядом помогают будущему Будде в его сложном движении к Истине.
Более того, после исхода буддизма из Индии сам Будда вовсе не исчез вслед за своими последователями. А занял место в местном пантеоне, обернувшись в одно из воплощений Вишну и превратившись, таким образом в очередной аватар, духовного брата столь популярного у наших «любителей Востока» Кришны.
Так что, вовсе не странно что Будда согласился с доводами Брахмы и отправился в Сарнатх.
Трудности перехода
Сарнатх – заповедник буддизма – находится «по ту сторону» Ганги, в десяти километрах от Бенареса (Варанаси), главного города Шивы и основного магнита для индуистских паломников. Эти десять километров переносят как бы в иное качество. Маленький сонный городок, весь погруженный в мемориальный покой своего прошлого, ярко подчеркивает отношение Индии к двум своим духовным достижениям.
Парк, по которому неторопливо вышагивают грациозные олени, привезенные на экскурсию гордые школьники из элитных школ и растерянные паломники из далеких стран. Шелестящие жесткой тропической листвой фикусы, ведущие свой род от саженцев того самого дерева Бодхи, под которым когда-то сошло озарение на самого Учителя. Красивые руины и архаичные пагоды, вокруг которых в благоговейной тишине медитируют или сосредоточенно ползают поклонники…
Как все это непохоже на живой, страстный и переполненный Индией Бенарес, охвативший десятками своих прибрежных алтарей-гат километры Гангской луки. С многотысячными толпами добравшихся до предмета своего вожделения из самых отдаленных концов Индийского субконтинента счастливцев, самозабвенно плещущихся в животворных водах священной реки. Переполненными лодками, снующими то и дело вверх и вниз по течению. Плывущими по воде лампадками, гирляндами цветов и останками неугасимых погребальных костров, сладковатый дым которых насмерть въелся в местный воздух. С перепачканными пеплом мертвецов и навозом священных коров йогами, благостно закрывающими глаза и лотосовидно восседающими на высоких каменных площадках. И бесчисленными темными храмами, зажатыми в лабиринте улиц этого одного из старейших городов Индии.
Бенарес – он и есть Индия. Недаром его строителем числится сам неистовый Шива!
Но Бенарес не только есть. Он и был таким, по крайней мере уже в те времена, когда сюда два с половиной тысячелетия назад на поиски своих прежних товарищей-аскетов пришел решивший-таки начать проповедовать странник. Один из многих. В котором так трудно было признать Будду.
Так что, когда Просветленный попросил паромщика перевезти себя на другой берег Ганги, усталый лодочник не почувствовал в запыленном путнике никакой бросающейся в глаза святости и потребовал… Деньги вперед! Но денег не было, и Татхагата вынужден был… перелететь реку по воздуху. Однако и это не произвело на паромщика никакого впечатления – в Бенаресе таким штучкам давно никто не удивлялся...
Для чего Будда стремился в Сарнатх? Про это я расскажу в следующий раз.
Андрей Михайлов-Заилийский. Писатель, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан»
Фото автора
