19 ноября – одна из острых дат в истории Казахстана. Которые помнить больно, но забывать нельзя…
… Есть на окраине Шымкента большой овраг. Местные его называют Лисьей балкой - … Говорят, там в начале 20-го века водилось множество лис. Сейчас лис нет. Здесь парк - тихое, спокойное место. В 2001-м году на этом месте был сооружён мемориальный комплекс «Қасірет» - «Скорбь». Очень лаконичный, строгий и даже жесткий памятник (авторы – Г. Садырбаев и Ж. Тольтеев) - разбитые мраморные блоки внутри двух металлической клетки и плачущий глаз за решеткой. Рядом — большая плита. Она покрывает братскую могилу, где похоронены жертвы.
На вершине холма стоит статуя, символизирующая ожидание – мать с ребенком на руках (авторы Н. Рустемов и Ф. Алдеков).
Молодые деревца, цветы, скамеечки. И тишина… Это не место для развлечений, это место для размышлений.
В 30-х годах прошлого века органами НКВД Южно-Казахстанской области здесь проводились массовые расстрелы осужденных по политическим статьям. Здесь же хоронили расстрелянных. Как хоронили – просто закидывали тела землей. Сколько людей здесь покоится, точно не скажет никто. Местные жители догадывались, что тут творятся нехорошие дела, видели, как ночью подъезжали машины, слышали звуки выстрелов… Кое-кто из смельчаков даже спускался в овраг, видел трупы людей, едва покрытые землей. Вспоминали, что это было страшно. Но еще страшнее было говорить вслух об увиденном.
Говорить стали позже – во время перестройки. Помните конец 80-х? Тогда многие темы перестали быть запретными, в том числе и тема сталинских репрессий. Журналистов даже допустили в архив КГБ. Тогда-то и было создано общество «Адилет» - «Справедливость». Первоначально общество создавалось на волне перестройки и демократизации советского общества с конца 1988 года как казахстанский филиал всесоюзного общества «Мемориал». А в начале 1989 года оно было образовано под названием «Адилет». Одним из главных достижений общества «Адилет» считают издание «Книги скорби», в котором приводятся списки казахстанцев – жертв политических репрессий. 30 томов. В каждом регионе народной памятью создавались свои такие книги. Появилась своя «Книга скорби» и в Шымкенте, вышла тиражом в 2000 экземпляров. Составляли ее долго – сначала собирали заявления тех, кто потерял близких в годы репрессий, потом искали дела репрессированных, выясняли детали этих «расстрельных» дел.
В том же 1989 году областной Комитет госбезопасности, областная прокуратура и местное общество «Адилет» занялись поисками возможных мест массовых захоронений. Лисья балка была в этом горестном списке первым местом. И здесь начались раскопки. Их вели добровольцы в свободное от работы время. В овраге были найдены массовые захоронения жертв. Некоторые захоронения были очень глубоко - в колодцах на глубине 8 метров. Все строительные работы в этом районе были прекращены. Постоянно проводились судебно-медицинские экспертизы, изучались имеющиеся в архивах документы. На основании документов, найденных в то время, был составлен список расстрелянных. В нем значилось 1568 имен… А найденные останки захоронили в братской могиле в Лисьей балке.
1568 человек – это те, тела которых удалось найти и идентифицировать.
Из них более 60 человек – священники русской православной церкви. Они объединены общим «делом». Это папка с номером 723: дело «Об организации контрреволюционного центра церковников». Сейчас оно печально известно как «дело расстрелянных священников».
Дело было открыто летом 1937-го года. А 19-го ноября 1937-го года уже закрыто. В архиве хранится документ о закрытии, он подписан временным начальником Южно-Казахстанского ОблУ НКВД капитаном госбезопасности Кальнингом.
Кто такой Кальнинг? Оказалось, интернету знаком этот человек.
Читаю: «Борис Яковлевич Кальнинг – служил в ВЧК-ОГПУ-НКВД СССР, капитан государственной безопасности. Входил в состав особой тройки НКВД СССР».
Обычная карьера обычного чекиста. Начинал чекистскую деятельность в 1921-м году в Череповце уполномоченным местного отдела ЧК. Дорос до заведующего отделением Пензенской губернской ЧК, был начальником секретно-оперативной части Череповецкого губотдела ГПУ. В 1926-м году перебрался на Северный Кавказ, там возглавлял Карачаево-Черкесский облотдела ГПУ, и через пару лет дослужился до секретаря Полномочного представительства ОГПУ по Северо-Кавказскому краю. Уже в 1935-м стал заместителем начальника УНКВД Дагестанской АССР.
В 1937-м он появился в Казахстане в качестве заместителя начальника УНКВД Южно-Казахстанской области, и. о. начальника УНКВД Южно-Казахстанской области. В этот период отмечен вхождением в состав особой тройки, созданной по приказу НКВД СССР от 30.07.1937 №00447 и активным участием в сталинских репрессиях.
Да уж, Борис Яковлевич был очень энергичным сотрудником. В деле №723 много документов, подтверждающих его активное участие в судьбе репрессированных. Стенограммы, протоколы допросов с его участием, письма заключенных, приговоры.
Иерей Виктор Архипкин, сейчас проживающий в Липецке, в 2008-2009-м годах написал труд «Новомученики и исповедники Российские, убиенные в Чимкенте на Лисьей балке». Это была его дипломная работа. Книгу мне дали в Шымкентской епархии, там же я получила контакты отца Виктора. Мы с ним общались онлайн, как сейчас это принято. На мой вопрос, почему для своей работы он выбрал такую сложную и эмоционально тяжелую тему, ответил просто:
«Я тогда жил в городе Шымкенте. Лисью балку знал: это святое, почитаемое место в области. Я много слышал, много читал о том, что там происходило в годы репрессий. Но нигде не было полного и обоснованного материала по этой теме. Поэтому целью своей работы поставил собрать воедино когда-либо в разных местах опубликованные материалы, повествующие о жизни, пребывании или кончине новомучеников, которые были расстреляны в данной местности».
Рассказал, что информацию приходилось собирать буквально по крупицам: искал в архивных газетах, на сайте епархии, в интернете и архивах.
«Информацию, которая у меня была, нужно было обрабатывать, проверять, дорабатывать, исправлять, дополнять достоверными фактами. И это была первая проблема, с которой я столкнулся при поиске материалов. Вторая проблема – поиск личных дел, по которым проходили вынесения приговоров. В разных источниках информация разнилась. Мною был сделан запрос в архив комитета национальной безопасности по ЮКО. Но мне пришел отказ, так как я делал запрос от себя лично. Мне сказали: вам, как частному лицу, мы не можем предоставить такие данные, так как вы не являетесь родственником людей, информацию о которых запрашиваете. Посоветовавшись с настоятелем Казанского храма протоирееем Олегом, мы сделали запрос от храма. И только тогда были присланы архивные данные по номерам дел, которые проводились по каждому человеку. Я смог внести необходимые коррективы и все выстроить», - отметил отец Виктор.
В Южный Казахстан священники русской православной церкви прибыли не по своей воле. Первые политические ссыльные священники появились в Чимкенте в тридцатых годах 20-го века. Их переводили сюда из других лагерей якобы «по состоянию здоровья». Репрессированные принадлежали, в основном, к духовенству высшей иерархии из центральных районов России. Южный Казахстан, как правило, не был первым местом их ссылки…
Настоятельница Свято-Троицкого женского монастыря города Пензы матушка Ева (Акилина Павлова) в Чимкенте оказалась после восьми лет ссылки за «контрреволюционную агитацию» по статье 58-10 УК РСФСР. В Чимкенте уже были и другие монахини, сосланные сюда раньше, и матушка Ева собрала их вокруг себя, организовала небольшую монашескую обитель…
За ней пришли 23 июня 1937 года. Ей было предъявлено обвинение по статьям 58-10, 58-11 УК РСФСР в систематическом проведении контрреволюционной агитации, высказывании пораженческих настроений с ожиданием восстановления монархическо-буржуазного строя. Она отвергла лживое обвинение, заявив следователю: «Контрреволюцией я не занималась и не проводила такую работу».
Вот так было открыто дело № 723 «Об организации контрреволюционного центра церковников». В этот день сотрудники Управления НКВД Южно-Казахстанской области арестовали 19 человек.
В числе арестованных были митрополит Кирилл, митрополит Иосиф, епископ Евгений, архиепископ Омский Алексий Орлов, архимандрит Елевферий Печенников, протоиерей Владимир Смирнов, протоиерей Николай Толгский, иеромонах Иоанн Лаба, иеромонах Иларион Цуриков и его брат монах Иоанн, священник Василий Климов, священник Стефан Медведь, монахиня Евдокия Перевозникова.
Потом это дело было существенно расширено, были арестованы еще 30 человек со всей области.
Один из них - священник Николай Васильевич Толгский. Он был арестован в Москве 12 апреля 1935-го года – по ст. 58-10 «контрреволюционная деятельность». Из Бутырки его направили в Казахстан в ссылку. Всего на три года. Это был светлый, очень добрый человек. В Москве его знали и любили не только верующие. Он имел прекрасное, замечательное хобби, занятие –организовывал хоры. Везде, где жил и где служил. В храмах, в поселках, в крупных городах. Церковные, классические, народные. В Чимкенте тоже первым делом организовал хоровой кружок. От политики был далек, совершенно неконфликтный и мягкий. Но его все-таки арестовали.
Вот выписка из протокола допроса Толгского Н. В. от 25 июля 1937 года:
«Вопрос: Дайте показания о Вашей к/р деятельности.
Ответ: К/р деятельностью я не занимался и показать по этому вопросу ничего не могу».
Обвинительное заключение было переквалифицировано: «проводил среди населения антисоветскую агитацию, дискредитировал вождей партии и правительства».
4 ноября 1937 года заседанием «тройки» УНКВД по Южно-Казахстанской области священник Толгский был приговорен к расстрелу. Расстрелян 11 января 1938 года.
А вот отрывок из письма священника Владимира Преображенского, написанного им на имя капитана Кальнинга:
«Я считаю себя виновным только в том, что я религиозный человек. Никакой контрреволюционной работы я никогда не проводил, и меня арестовывали и ссылали только за то, что я верю в религию».
Владимира Преображенского приговорили к расстрелу. Приговор привели в исполнение 31 декабря 1937 года в 24.00…
Но не только священники и служители церкви были в деле №723.
«В своей работе я писал и о простых людях, сочувствующих священникам. Они тоже были сосланы в Казахстан или являлись жителями Чимкента. Это Фeдop Захаров, Вера Горбунова, Людмила Петрова и Михаил Николаев», - рассказал в онлайн-интервью отец Виктор.
Феодор Дмитриевич Захаров родился в Челябинской губернии. Потомственный оренбургский казак. Его арестовали 27 июля 1937 года, расстреляли через месяц в Лисьей балке.
В архивном уголовном деле есть вот такая информация: «Захаров В. Д., ведя бродячий образ жизни, бывает в разных местностях Казахстана и проводит среди населения антисоветскую агитацию. Кроме того, является непосредственным исполнителем контрреволюционной деятельности Ташкентского митрополита и местных антисоветских архиереев, то есть выполняет роль связиста между отдельными контрреволюционными группированиями церковников и их руководителей».
Вот еще один фигурант: Мария Сергеевна Рыкова, жительница Чимкента. В ее квартире снимал жилье один из ссыльных священников. На ее адрес приходили письма от московских священнослужителей тем, кто был в Чимкенте в ссылке. Мария Сергеевна относила письма адресатам. Ее расстреляли как «постоянную связистку».
Письма сохранились в архивах, их можно прочесть и понять – ничего «контрреволюционного» и антисоветского там нет. Как правило, их содержание касалось исключительно внутрицерковных дел…
К осени в деле №723 будут фигурировать уже 64 человека.
А к концу февраля 1938 года в живых не останется никого из арестованных…
… В 1958-м году двенадцать человек из этих шестидесяти четырех будут реабилитированы постановлением президиума Южно-Казахстанского областного суда. Остальным обвиняемым оправдательный приговор вынесут только в 1991-м году.
Что же случилось с Борисом Яковлевичем Кальнингом? Порадовало, что хотя бы в этом случае злодеяния не остались безнаказанными.
17 апреля 1939-го года он был арестован.
21 ноября 1939 года Военным трибуналом войск НКВД Казахской ССР по статье 193-17 «б» (воинские должностные преступления: злоупотребление властью при наличии особо отягчающих обстоятельств) был приговорен УК РСФСР к десяти годам ИТЛ – исправительно-трудовых лагерей. Его отправили в Карлаг. Дальнейшая судьба чекиста-карьериста неизвестна. Видимо, сгинул в карлаговских застенках…
А в церковном календаре появилась новая дата - 20-е ноября, празднование в честь Собора новомучеников Чимкентских.
Стены и потолок шымкенского храма Казанской иконы Божьей матери расписаны ликами тех самых священников, которые пострадали в годы репрессий на земле южно-казахстанской. Это преподобный Севастиан Карагандинский, сосланный в «Карлаг», праведник Лука, священник Димитрий и митрополит Кирилл Казанский, служивший настоятелем шымкентского прихода. Их расстреляли. Но они живы в памяти народной.
Источник - time.kz
