Исторический квартал: откуда пошел старый Верный

Город Верный — для пешеходов

Идея сделать здесь пешеходный квартал родилась, когда экскурсовод и сооснователь туристического бюро «Алматы Tour Studio» Евгения Морозова, архитектор Еркен Шахмухамбетов и экскурсовод и фотограф Анна Дегтярёва разговаривали о том, что эти места незаслуженно забыты и не имеют никакого статуса, хотя их историческое значение трудно переоценить .

— Когда мы водили экскурсии по Алматы, иностранцы чаще всего задавали вопрос, с чего начинался город. К счастью, я про этот квартал помнила еще со времен моей работы на телевидении. Тогда мы делали сюжет о легендарном хореографе Александре Владимировиче Селезнёве. Мы зашли в дом, где он обитал — в конце позапрошлого века здесь жил наказной атаман Семиреченского казачества.

— А два года назад мы стали водить иностранцев в этот квартал. С каждым приходом мы недосчитывались еще одного исторического здания — каждый раз какой-то дом менял свой облик. Как правило, эти дома просто уродливо перестраивались. И нам пришла в голову идея о том, что надо сохранить хотя бы часть этой застройки, которая пока существует в первозданном виде и массово не сносится.

Архитектурной доминантой всего этого района является Собор во имя святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, в простонародье просто «Софийский собор». Когда-то, когда новая история Алматы (тогда Верного) только начиналась и на эти места прибыли первые поселенцы, церковь стала первой и долгие годы оставалась единственной в городе.

Сегодня здесь располагается Астанайская и Алматинская епархия. А в конце 1980-х годов собор находился в почти разрушенном состоянии, восстанавливать его пришлось практически из руин. Сегодня, если закрыть глаза на определенные свидетельства времени, в целом несложно представить, как этот район выглядел 120–130 лет назад. Почти все дома квартала (если не считать немногочисленные новостройки) ведут свою историю с позапрошлого века.

— Эти улицы — нынешние Ашимбаева, Куратова, Жетысуйская, участок Макатаева, Черкасской обороны, Арыковой — именно из них была образована Большая Алматинская станица. И этот район можно назвать малой родиной нашего города: именно здесь он начинался, — рассказывает участник проекта «Исторический квартал Алматы» архитектор Еркен Шахмухамбетов.

— Здесь видны корни алматинской градостроительной системы, а именно арыки и посаженные вдоль них деревья. Посередине дорога, по краям — палисадники и дома с воротами и ставнями на окнах.

Европейская и кочевая культуры жили по соседству

В этом районе русский деревенский, станичный стиль типовой застройки столкнулся с центральноазиатскими традициями, и поэтому здесь наблюдается самый настоящий синтез культур. К примеру, нехарактерная для центральной России штукатурка пришлась очень ко двору.

По сути, эти дома — классические срубы — покрывали штукатуркой, чтобы дерево не выгорело, не растрескалось. А что такое штукатурка в архитектурном плане? Это глинобитные дома, мазанки, которые всегда строились в Центральной Азии. Эти стили своеобразно «поженили», и получилась такая старая верненская архитектура.

Культуры довольно живописно сливались воедино прямо в границах города. Центральный Верный представлял собой европейскую культуру, а азиатскую — Татарская Слобода и окраины города, где жили кочевники. Русская садоводо-огородническая культура смешивалась со скотоводческой казахской. При этом нельзя забывать и про татарскую, украинскую и немецкую составляющие.

— Я работал с одним из старейших архитекторов города, который жил здесь еще с 50-х годов, и он помнил различия в домах, — вспоминает Еркен Шахмухамбетов. — Дом со ставнями и с садом вокруг — там живут русские, мазанка с просторным двором вокруг практически без садовых посадок — казахи, побеленная хатка с соломенной крышей — украинцы. Каждый народ вносил свое бытовое восприятие архитектуры в общий облик города.

Еще от центральноазиатских традиций алматинской архитектуре достались дувалы — заборы, ограждающие внешний двор от внутреннего. Они сохранялись в городе вплоть до 60-х годов. Дувалы защищали сады и огороды от скота, который в те годы свободно ходил по всему городу.

Долгие годы при планировке города сохранялся и градостроительный шаг, который был в старом Верном. Размер уличных кварталов, как правило, составлял 100–150 метров: весь старый центр построен в этом размере. Лишь с 1960-х годов размер квартала увеличили до 200 метров, а в 70–80-х новые микрорайоны стали строить с размером кварталов в 300 метров.

С этим кварталом связана жизнь замечательных людей, которые сегодня, увы, оказались практически забыты. Среди в целом типовой застройки квартала выделяется довольно живописный дом с крышей, похожей на горный пик. Жил в этом доме казачий атаман Большой Алматинской станицы. В архитектурном реестре акимата датой постройки этого дома значится 1918 год, что скорее всего, не так.

Для начала стоит понять, что это было за время: 1918 год, триумфальное шествие советской власти, власть в Верном переходит от красных к белым и обратно. Очевидно, что бурного строительства в те годы просто не могло быть — людям элементарно было не до этого. Очевидно, 1918-й — год описи этих домов, когда их реквизировала советская власть. Этим годом датируется очень много домов в архитектурном реестре, хотя реальные даты их постройки были явно раньше, но установить их сегодня задача непосильная. Скорее всего, речь идет о 70–80-х годах позапрошлого века.

«Верненский Фандорин» и другие незабытые имена

После выселения атамана «дом с острой крышей» оставался жилым. В конце 30-х там несколько лет жил известный танцор и педагог Александр Владимирович Селезнёв, чьим именем названо Алматинское хореографическое училище и кто взрастил целое поколение казахского балета, включая Булата Аюханова, Заурбека Райбаева и многих других. С тех пор дом так и находится в частных руках. Сегодня его арендуют студенты, торговцы с Зеленого базара, и состояние этого дома далеко от идеального.

Располагается этот дом на улице Куратова — имя тоже неслучайное для этого квартала. Иван Куратов также жил в этом районе. Кем он был? Википедия расскажет вам, что он поэт, лингвист, переводчик и основоположник литературы коми. Другие источники даже сообщат, что он был переводчиком Евангелия на язык коми — что не удивительно, ведь он окончил духовную семинарию. Но это только малая часть его ипостасей. У себя на родине, в Республике Коми, Куратов действительно известен как поэт, а исследователи даже выделяют особый «верненский период» его творчества.

К слову, в Верном он писал не только свои стихи, но и собирал казахский фольклор, изучал китайский язык, восточные манускрипты и санскрит. Более того, несколько стихов Куратов написал и на казахском языке — например, «Кедей жiгiт», «Соқыр шал».

Впрочем, профессионально в Верном Иван Алексеевич занимался совсем другим делом — он служил следователем. Расследовал реальные преступления, был отличным работником и сделал неплохую карьеру: начинал в чине коллежского регистратора, а через семь лет уже стал титулярным советником, иначе — штабс-капитаном. Был награжден двумя орденами — св. Станислава и св. Анны.

Среди его дел попадались и довольно резонансные для того времени и актуальные по сей день — например, дело казачки, которая ушла от мужа-изверга. Это дело рассматривали даже в Петербурге. Некоторые исследователи, ссылаясь на его увлечение женщинами, называют Куратова «верненским Фандориным». Это неспроста — например, известен такой факт: следователь едва не увел жену у казака Ивана Чукреева, в доме которого жил. У Чукреева была молодая жена Надежда, намного младше мужа: лет на 20, а в некоторых источниках указывается, что на все 30. С 26-летним красавцем Куратовым у них случился роман, который длился несколько лет. И у них даже родился сын Михаил, который, правда, умер в младенчестве.

Уцелевшие архитектурные детали домов старого Верного помнят то время. А конец этой любовной истории трагичен: казак Чукреев узнал, что жена ему изменяет, случился страшный скандал. В дело вмешались соседи-казаки, состоялся суд… Куратов был вынужден съехать из чукреевского дома. Но через некоторое время Чукреев умер. Куратов вновь поселился у Надежды, но в силу злого рока пожениться они не успели. Ивана Алексеевича уже съедала чахотка — частая болезнь того времени. Умер он на руках у Надежды, она закрыла ему глаза. Было ему тогда 36 лет.

Уникальный пример старины

Думается, что таких историй об этом квартале — множество. И многие из них еще живут в легендах местных жителей. Поэтому, как говорят инициаторы проекта, предстоит еще огромная исследовательская работа. Исторический квартал представляет собой не только старинный архитектурный образец, но и целый культурно-исторический пласт, заслуживающий изучения.

Ландшафт тех времен — часть садов и деревьев в этом квартале — тоже во многом хорошо сохранился. Как считают организаторы проекта «Исторический квартал», очень важно сберечь этот уникальный кусочек старой цивилизации для потомков и сделать эту часть города привлекательной для туристов. Ведь вопреки стереотипам в Алматы есть еще много чего показать, кроме «Шымбулака» и «Медеу».

История у нас довольно богатая. Просто мы пока не научились грамотно преподносить ее, «пиарить» и делать привлекательной. В свою очередь, это даст и экономический эффект. Если сделать весь квартал благоустроенной пешеходной зоной, то следом появятся предприятия малого и среднего бизнеса — кафе, рестораны, магазинчики. Район сразу расцветет.

Сейчас проектом заинтересовались аким города Бакытжан Сагинтаев и Управление культуры, однако карантин приостановил активные действия. Хотя раньше волонтеры уже провели здесь субботник, привели улицы в порядок. Потенциальных инвесторов, теоретически готовых вложиться в реконструкцию квартала, немного пугают проблемы с вывозом мусора, но в целом авторы проекта уверены, что исторический квартал оживит этот район не хуже, чем реконструкция 2017 года оживила улицу Панфилова.

Источник -  voxpopuli.kz