Икона Богородицы, очень схожая со знаменитой Казанской, тоже обрела славу чудотворной и тоже стала крайне чтимой. Правда, не в масштабах всей Церкви, а скорее отдельных регионов – Башкирии, юга Урала, Оренбуржья, северо-запада Казахстана. И если многим верующим Табынская иконы Божьей Матери неизвестна, то для уральских и оренбургских казаков она была главной святыней. Увы, утраченной.
Действительно, на ее «счету» – спасение от мятежников, многочисленные исцеления, победа над эпидемией холеры. Но еще интереснее то, как икона пропадала и вновь чудесным образом обреталась. Едва ли можно описать судьбу иконы лучше и лаконичнее, чем это сделал писатель Алексей Иванов в своем историческом романе «Вилы» о восстании под предводительством Емельяна Пугачева. Приводим две главы, посвященных Табынской иконе: и в истории «бессмысленного и беспощадного» бунта она тоже сыграла свою роль.
Табынская Богоматерь
Башкирские мятежи породили чудо иконы Табынской Богоматери. Икона из Табынска – родная сестра иконы из Казани, общерусской святыни. Оба лика были копиями какого-то древнего образца, возможно, иконы Богоматери Хазарской, что стояла в православной церкви Сарая, столицы Золотой Орды. Но казанская икона – малая, домашняя, а табынская – большая, для иконостаса в храме.
Во времена Ивана Грозного главным миссионером Руси был Звенигородский Саввино-Сторожевский монастырь. Он рассылал крестителей по дальним дебрям разных инородцев. Один из монастырских странников основал свою пустыньку на соленом роднике у речки Усолки, притоке Агидели. Башкиры считали, что на этих теплых берегах в древности жило могучее племя – «Табынь семнадцатиродная».
Забытый ныне странник принес с собой большую икону Богородицы, которая получит имя Табынской. Вскоре возле скита на речке Усолке выросли варницы Соловарного городка. Но в бунт Сары Мергена башкиры сожгли и городок, и пустынь. Однако инок перед гибелью успел спрятать икону в пещере у родника.
Русские нуждались в соли и отстроили Соловарный городок заново, а для защиты возвели Табынский острожек. При нем появился небольшой Вознесенский монастырь. Однажды его дьякон ехал с пашни и вдруг услышал голос Богоматери: голос просил приютить икону. Дьякон обшарил окрестности и увидел святыню в пещерке. Так табынскую икону отметил дар исчезать и возвращаться.
Первое обретение Табынской иконы. Автор: В. Сергеев
Она исчезла в бунт Сеита Садиира, когда мятежники опять сожгли и острог, и городок, и обитель. А русские опять отстроили острог, но про икону уже забыли. В пещерке у соленого ключа на святыню наткнулись башкиры, что шныряли вокруг острожка. Один из них схватил икону за угол – и угол обуглился. Другой рубанул икону саблей – но разруб тотчас сросся, только из шрама выступила кровь. Башкиры принялись колоть образ пиками – и ослепли. Один из поругателей раскаялся – и прозрел. Он собрал своих товарищей и велел просить прощения у иконы. Башкиры встали на колени и повинились – и к ним вернулось зрение.
Исцеленные не отступились от ислама – они отступились от Табынска. И впредь мусульмане тоже будут почитать Табынскую Богоматерь за миролюбие к иноверцам. Добрая Богородица будет помогать всем. А тот башкир, что раскаялся первым, сам вернул икону русским в острог, принял крещение и прожил 130 лет.
Заброшенные соляные промыслы у Табынского острога приглянулись купцам Осокиным из Балахны. На Урале все промышленники подражали заводчикам Демидовым, и только Осокины – солеварам Строгановым. Осокины возродили варницы Усолки. Но развернуться не смогли: в 1736 году мятежники батыра Акая выжгли промыслы. Осокины плюнули на солеварение и уехали на север строить заводы, как все другие промышленники. А икона тогда исчезла в третий раз.
Вскоре у частоколов Табынского острога в битве сошлись войска Ивана Кирилова, командира Оренбургской экспедиции, и батыра Акая. Удары из пушек разогнали башкир по дремучим лесам Агидели, а солдаты, возвращаясь из погони, нашли Табынскую икону – все там же, в пещерке у соленого родника.
Вместо старого острога Кирилов заложил в Табынске «транжемент» с пятью бастионами, и рядом с цейхгаузами выросла новая Вознесенская церковь, куда поместили икону. В 1848 году эту церковь заменят на каменную, что стоит и ныне. А Божья Матерь Табынская не хотела войн. И в пугачевщину крепость Табынск не станет сражаться. Часть казаков забунтует и уйдет, часть останется, а крепость будет открывать ворота всем: и бунтовщикам, и правительственным войскам. Она откроет огонь только летом 1774 года, когда на штурм пойдут башкиры.
Табынская икона проживет еще две жизни: одну – в дороге по границам Оренбургской губернии, другую – в изгнании в Китае. А потом икона погибнет в костре богоборцев, бесноватых хунвейбинов. Но соленый родник близ Табынска по-прежнему будет исцелять страждущих. И даже под властью Советов люди станут пробираться сюда, держа в руках мятые желтые фотоснимки утраченной святыни. В борьбе с предрассудками в тридцатые годы на роднике построят санаторий. Но вера – не путевка на лечение, и ванны санатория заполнят змеи. Гады исчезнут лишь в Отечественную войну, когда в санаторий привезут раненых солдат. Богоматерь Табынская, как медсестра, будет спасать защитников родины.
На курорте Красноусольск создана зона почитания Табынской иконы – грот, где явился чудотворный образ, соленые родники и храм. Удивительно, как дружелюбно тут сошлись святыня православия, земля ислама и современное общество потребления (комментарий А. Иванова)
В 1972 году гору со святым источником взорвут. От пещеры останется только грот. Но соленые родники вдруг разом хлынут из земли по всему берегу Усолки. И в конце XX века здесь появятся сразу и курорт, и храмовый комплекс.
Крестный дозор
После пугачевщины государство приравняет казачьи чины к офицерским и откроет казачьим лидерам путь в дворянство. Тем самым власть обретет контроль над казаками через казачью элиту. Разница между оренбургской очередью, то есть равенством, и яицким взаимозачетом, то есть справедливостью, окажется уже не важной. Разделение на войска потихоньку станет формальностью, исторической памятью: казачий мир Яика будет един.
Единство закрепит общая святыня – табынская икона Божьей Матери. А культ материнской любви, одинаковой для всех чад, был культом общинного равенства. Равенство и оренбургское «регулярство» победят казачью вольницу. Богородица Табынская не смотрела, как служат ее дети: по найму или по порядку. Не смотрела, сколькими перстами они крестят лоб: двумя или тремя. Она тревожилась, чтобы все были живы. Судьба уберегла ее в бунт, когда брат шел на брата. Табынская крепость без боя сдалась пугачевцам, а потом без боя вернулась под руку государыни.
Копия Табынской иконы в одном из храмов Орска. Фото: hron.ru
Древняя икона была чудотворной уже давно. Однажды табынская крестьянка взяла в храм сына, а мальчишка пришел с яблоком. Матушка шлепнула сорванца по руке, чтобы убрал забаву. А когда служба закончилась, яблоко у мальчишки исчезло. «Все-таки слопал в церкви, разбойник?» – сурово спросила матушка. «Не ел я! – поклялся мальчишка. – Тетенька себе попросила!» И указал на икону.
Подлинная ее сила откроется в 1848 году. Беспощадные степи Азии то и дело облизывали русские границы смрадным языком эпидемий. На реке Белой большое пристанское село Стерлитамак будет вымирать от холеры. Изгонять дьявола призовут икону из Табынска. Дьявол сбежит от святого лика, и Стерлитамак исцелится.
Через пять лет холерой залихорадит Оренбург. Гибнущий город воззовет к табынской спасительнице. Икону принесут – и бесы отступятся от Оренбурга. Но чуду иконы найдется и вполне рациональное объяснение. Городские власти Оренбурга стаскивали трупы умерших от холеры в огромный Караван-Сарай. Шедевр архитектора Александра Брюллова стал замком смерти. Но ненасытные интенданты Караван-Сарая тайком снимали с покойников одежду и продавали по дешевке: тем самым разносили заразу по городу. Когда в Оренбург вошла Богородица Табынская, жулики побоялись грешить пред ее образом, побоялись наживаться на мертвых, и прекратили торговлю. Разбег заразы остановился.
Постепенно табынскую икону призна́ют по всему Яику-Уралу, по всей огромной губернии. И сложится крестный ход через пограничные селения. Икона будет обходить Оренбургскую губернию по кругу, и этот крестный дозор будет длиться с весны до весны. Усталая Богородица разрешит себе отдыхать в своей церкви в Табынске только три недели в году.
Одно из последних изображений подлинной Табынской иконы, датируется 1904 годом. Фото из архива В. Сергеева
По колеям пыльных степных трактов от форпоста к форпосту покатится карета – колесный храм с пятью деревянными главками. В карете будет ехать икона: огромная, тяжелая, черная доска с едва мерцающим образом Богоматери. В эту повозку будут запрягать лишь тех лошадей, которые никогда не возили на себе всадника, – даже мальчишки в ночном не запрыгивали им на спины охлюпкой. Такие лошади умеют понимать желания чудесной иконы и сами выбирают, в какую деревню им свернуть и где остановиться.
Табынская Богородица, как мать, помогала всем – и казакам, и не казакам, и православным, и правоверным. Среди православных Табынскую Богородицу почитали и никониане, и раскольники, потому что образ ее был дониконова письма. Казачья заступница объединяла всех.
Она будет в дороге пятьдесят лет, до самой Гражданской войны. Оставляя Оренбург большевикам, последний оренбургский атаман Александр Дутов увезет казачью святыню в Сибирь. Оттуда разгромленные белоказаки через смертоносные льды хребта Боро-Хоро на руках вынесут икону в китайский город Кульджу.
В скромной русской церковке Кульджи Табынская Богородица будет утешать изгнанников еще пятьдесят лет, до эпохи Культурной революции в Китае. А потом со смоляным дымом костра бесноватых хунвейбинов Божья Матерь Табынская тихо отступит в небо Поднебесной империи.
***
Как видим, Алексей Викторович твердо уверен, что легендарная икона погибла от рук маоистов. Однако многие исследователи убеждены: икона, как ей это доводилось делать не раз, пережила грозные события в каком-то укромном месте, до поры до времени скрывшись от глаз людских. Ее поиски продолжаются в Кульдже и окрестностях – правда, пока безрезультатно.
Ежегодно сотни верующих участвуют в крестном ходе со списком иконы. Шесть дней и 120 км пешего пути по Башкирии
Тем временем на Урале и Оренбуржье традиция почитания этого образа не пропала. Так, в Богородице-Табынском монастыре (Башкирия) находится чтимый список XIX века, да к тому же целая россыпь храмов в регионе освящена в честь иконы Божией Матери Табынская.
Кроме того, памятуя о чудесном спасении от эпидемии, оренбургские казаки возродили крестный ход: с 2010 года он движется непрерывно, обойдя тысячи храмов в России, Сербии, Закавказье и даже побывав на святой горе Афон.
Так что, даже пропав из виду (или все же пропав безвозвратно), Табынская икона продолжает свое многовековое движение.
