Кладбища России – это более чем утилитарные «места упокоения». Порталы памяти. А память и покой – не синонимы. Характерен старый погост Старого Изборска, небольшого (по количеству жителей) и великому (по своей истории) села в 30 километрах от Пскова. Светло-тенистый элизиум под буйно-цветущей сенью, с неугомонными птицами, тихими старушками и лабиринтом железных оград – такой же, как тысячи и тысячи других.
Такой – да не такой.
Крест Трувора
Это понимаешь сразу, как только натыкаешься на Крест. Крест, вырезанный из цельного куска камня, похожий на раскинувшего руки странника в серых одеждах, такой огромный, что стоя рядом приходится подымать голову. Надгробные памятники современных могил, со всех сторон обступающие Крест, выглядят в его суровом соседстве даже как-то весело и легкомысленно. И не мудрено.
Ведь это – Труворов крест.
Поставленный на Труворовой могиле.
Рядом с Труворовым городищем.
И, хотя понимаешь, что Крест вряд ли имеет прямое отношение к язычнику-варягу, и знаешь, что возраст памятника – не более каких-то пяти столетий, а все равно – заворожено обмираешь пред его разверзнутыми каменными объятиями и стоишь дураком, словно у раскрытого фолианта на утраченном языке.
Как и все малопонятное, история трех братьев-варягов окружена плотной завесой догадок и легенд. Многие ученые думают, что вообще-то случилась путаница при переводе и изначально речь шла о призвании одного единого Рюрика.
Действительно, нужно ли было городить огород, проявлять стремление к стабильности, и тягу к государственности, сажая на свою голову сразу трех соправителей? Меня, например, настораживают два первых года варяжского княжения. Те, что Рюрик просидел в Ладоге. Синеус – в Белоозере. А Трувор – в Изборске.
Так вот, через два года, два брата почти одновременно скончались, а третий переселился в региональную столицу – Новгород. Словно выдержав некий отборочный конкурс.
Городище
Труворова могила – у входа в Труворов город. И современное кладбище вовсе не заканчивается тут, как сначала кажется, а скорее начинается отсюда. Несколько древнейших могил, рядом с той, что увенчана Крестом, вросшие в землю каменные плиты с непонятными знаками – это, по поверию, погребения тех дружинников-варягов, что явились вместе с Трувором. Они и ныне, словно потусторонняя стража некоей заклятой страны, что начинается сразу, как только тропа минует охраняемые ими невидимые врата.
Когда-то тут действительно были ворота древнего города Изборска. Того, что, по мнению Летописца, существовал еще прежде самого Пскова. Сейчас от тех укреплений, в которые вели ворота, остался лишь оплывший вал и неглубокая балка, в которой с трудом можно угадать остатки рва.
Все невеликое пространство Труворова города ныне густо замуравлено пахучими травами и мало отделимо взглядом от окружающего пейзажа. Стоящая посередине этого чисто археологического комплекса одинокая и белостенная Никольская церковь, похожая издали на огромную русскую печь, оставшуюся от разрушенного дома, лишь усугубляет грустное ощущение какой-то невосполнимой утраты. Церковь выглядит очень древней, хотя ей от роду всего-то два-три столетия и появилась она тут гораздо позже, чем закончилась жизнь того первого Изборска.
Единственное, что вызывает недоумение у каждого, кто входит в невидимые ворота невидимого города, это его непонятное положение. Для чего было городить город (да еще спешить сделать это раньше Пскова) на таком плоском, незащищенном и невразумительном месте?
Впрочем, все становится понятным, стоит лишь пройти мимо белых стен собора. Кажется, что земля у тебя под ногами расползается сказочной страной, потерянной в огромной расщелине Земли. Становится понятным – что охраняет Труворов крест.
Затеряться в Изборской котловине
Чувство, какое испытываешь каждый раз, выходя на край Изборской котловины, лично для меня сопоставимо с самыми сильными потрясениями. А я бывал тут не только весной, когда все цветет, поет и дерзит, но и летом, когда густая зелень лесов и изысканная синева озер оживлены белыми прядями облаков и пятнами лебедей, и осенью, во время увядания, умирания и тишины.
Честно говоря, воздействие этого места столь велико, что даже воспоминания о нем способны довести до ментальной дрожи. Потому что Изборская котловина – это воплощенная сказка. Сказка про Русь. Про ту, которой, может быть, никогда и не существовало за пределами нашего воображения. Но которой мы, истинно русские, дорожим как самым сокровенным.
Там на дне есть все, что включает в себя сказочный образ страны, и все – в миниатюре. Оттого оно такое уменьшено-ласковое – лесочки, речушки, деревеньки, церквушки, деляночки, озерки и т. п. Трудно представить, чтобы в этом зачарованном мирке не осталось всех этих «невиданных зверей», волков-оборотней, кручинящихся о своем красных дев, скрипучей избушки Бабы Яги, богатырей, чешущих затылки перед камнями на распутьях и прочих персонажей, знакомых с детства по любимым сказкам.
Варяжский путь
Впрочем, я несколько удалился от тропы, охваченный собственными эмоциями (да простится мне сия слабость). А тропа, между тем, сама ведет нас именно туда, на дно Изборской котловины, к сияющей ряби крохотного Городищенского озера с замершей лодкой рыбака на середине. Именно сюда, в стародавние варяжские времена, и прибыли однажды хищноносые ладьи дружного Труворова воинства.
Каким образом оказывались варяжские гости так далеко от своего родного Варяжского (Балтийского) моря? А все благодаря древнему Леднику, который, отступая, оставил после себя целый лабиринт соединенных друг с другом озер, проток и речек. Так что, если плыть от Городищенского озера, через речку Велеицу, соседнее Мальское озеро, затем через протоку со сладкозвучным именем Бдеха – в озеро Псковское, а оттуда, по Узменю, в Чудское, – то от него, по Нарове, уже недалеко и до моря Варяжского.
Святые ключи
На самых крутых склонах Котловины обнажены слои древних девонских известняков. Из которых, тут и там, прорываются студеные родники.
Самые известные из них, Словенские ключи, стекают небольшими струями-водопадами почти из-под того отвеса, на вершине которого примостилось Труворово городище и варяжское кладбище.
Чудотворность и целебность этих струй была известна издревле, паломники и страждущие приходили сюда за сотни верст. И издревле их природная сила укреплялась ежегодным водосвятием, которое и ныне проводится тут на Святую неделю самим епископом Псковским.
Считается, что каждая струя способна исцелить какой-то определенный недуг, или избавить от конкретной напасти. Так что для полного моциона нужно непременно испить водицы и омыться из всех источников Словенских ключей. Ну и, конечно, поверить в их силу.
Андрей Михайлов-Заилийский. Писатель, автор дилогии «К западу от Востока. К востоку от Запада» и географического романа «Казахстан»
Фото автора
