Почему в XXI веке не искоренена межрелигиозная вражда, а религиозный радикализм остается огромной угрозой безопасности? Своим мнением поделился протоиерей Александр Суворов, ключарь кафедрального Вознесенского собора Алматы.
– Так называемый религиозный радикализм и терроризм существовал испокон веков, но поражают масштабы этого явления сегодня. В орбиту радикальных структур втягиваются целые государства. С чем, на ваш взгляд, связано это явление?
– Я учился в советской школе. И, помню, в конце 1980-х годов, на уроке истории, нам говорили, что начинается совершенно новое время. Время, в которое религиозный фактор не имеет никакого значения, как это было прежде, когда религия влияла на общество, на международные отношения. Нам рассказывали про крестовые походы и прочее. Однако 21-й век, удивительно, начался, если так можно условно сказать, 11 сентября 2001 года, когда в США были атакованы здания Международного торгового центра. И все эти двадцать с лишним лет, по сути, проходили под эгидой религиозных войн.
Фраза «религиозные войны», воспринималась нами тогда, в конце 20-го века, чем-то средневековым. Когда мы вспоминаем знаменитых ученых ислама, таких, как Авиценна, Аль-Бируни, Аль-Фараби, мы видим, что развитие исламской науки пришлось на конец первого – начало второго тысячелетия. А потом что-то происходит и мы вдруг слышим о так называемом исламском терроризме, о ваххабизме. Никого не удивляло, почему такое происходит, и почему ислам из молодой, передовой религии, которая двигала науку, в глазах общественности вдруг предстал таким – бомбы, шахиды? Ответ надо искать в геополитике.
Кто радикализировал ислам
– Когда Великобритания и Западный мир осваивали свои колонии, встал вопрос об удержании огромных территорий. Есть замечательная книга, которая называется «Пуритане ислама», написана она в середине 20-го века ученым Васильевым (Алексей Васильев - советский и российский учёный, арабист и африканист – прим. ред.). В ней он пишет о том, что Великобритания специально радикализировала ислам для того, чтобы сделать его пугалом для своих колоний. То есть именно эта воинственная идеология, образец которой они взяли у своих же пуритан, и стала присуща так называемым исламским сектам, одной из которых является ваххабизм - человеконенавистническое учение, которое считает, что неверных вообще не должно не быть. Если не получается как-то их переубедить, заставить принять другую веру, их проще убить. Хотя это в целом противоречит той же самой второй суре Корана, в которой есть такой аят: «В религии нет принуждения». Это очень важный текст. Однако, к сожалению, как мне кажется, под влиянием политических идей, когда религия становится орудием борьбы политиков, она действительно принимает страшные формы.
Были периоды, когда и христианство становилось таким копьем борьбы. Взять те же самые крестовые походы, которые имели не религиозный характер, а именно политический. Примером этого может стать четвертый крестовый поход, в котором христиане уничтожали христиан. Христиане западные разгромили и практически уничтожили город Константинополь – столицу Византии, что и предопределило ее падение и полный крах в 1453 году. Поэтому причина религиозного экстремизма, или как сейчас принято говорить, религиозно-мотивированного экстремизма, я уверен, в том, что религию используют как орудие различные политические силы.
– То есть, политики используют бедных, темных, невежественных людей с помощью определенной пропаганды?
– Я бы не сказал, что это совершенно темные, невежественные люди. Смотрите, последний теракт в Дагестане. Его совершили темные, нищие, бедные люди? Нет. Удивительно то, что есть такой стереотип. Что людям бедным, у которых нет доступа к образованию, к социальным лифтам, социальным благам, говорят: «Вот, возьмите десяток неверных, убейте. Вы, конечно, тоже погибните. Но вам там будет рай, гурии и прочее». Такое явление есть, конечно. Но оно не является определяющим. Оно не является так называемым политическим религиозным терроризмом.
Те, кто совершили теракт в Дагестане, мало того, что это были не бедные люди, они были еще причастны к государственной власти. У них были деньги. В чем тогда вопрос? Им не хватало власти! Они хотят, чтобы не было никаких других религий.
Обратите внимание – взрослые мужики нападают не на воинскую часть, они нападают на беззащитных людей. Они убивают больного престарелого священника, который ходил с палочкой и еле-еле говорил. Это что, доблесть? Да какие же это воины Аллаха, когда они воюют с больными, беззащитными людьми. Тем более, насколько я знаю, Коран очень уважительно высказывается о монахах и священнослужителях. И что это такое? Это факт устрашения. Попытка создать какую-то зону турбулентности в этом регионе.
Убитый в Дагестане отец Николай был одним из активных членов межрелигиозного взаимодействия. Его уважали. Когда он приехал в регион, он первым делом пошел в мечеть, чтобы познакомиться и выказать уважение. Его уважала мусульманская умма республики.
А что у нас происходит сейчас, если уже говорить о Казахстане? Меня удивило и расстроило, когда некоторые люди под сообщением о смерти священника поставили лайки. Ребята, вы понимаете, что вы делаете? А если к вашим родителям, детям, бабушкам будет такое отношение? Вы понимаете, что это отношение вернется к вам? Принцип любого общества – жить в стабильности. Неужели религиозные ревнители, те, кто считает себя верующими, не понимают того, что это Бог, Аллах, создали сотню национальностей и его промыслом допущены разные религии, чтобы мы научились понимать друг друга. Чтобы мы научились диалогу, чтобы мы научились взаимодействию друг с другом.
И большая ответственность лежит на лидерах религиозных общин сегодня. Не уверен, что те, кто совершил это ужасное, отвратительное, недостойное мужчины злодеяние, были активными прихожанами мечети. Это отвратительно. Убить безвинного старика-священника, который ничего, кроме добра, мира, религиозной гармонии, не принес в эту республику.
– Почему приверженцам различных верований бывает нелегко найти общий язык между собой?
– Знаете, когда мы в рамках клуба религиозных общин встречаемся друг с другом, мы вполне себе находим общий язык. И я скажу, исходя из 25-летнего опыта служения в священническом сане, человек, который постоянно подначивает, унижает чужую веру, это тот человек, который не нашел успокоения в своей вере. Он не уверен ни в себе, ни в своей вере. Для того, чтобы субъективно, внутренне почувствовать себя лучшим, он должен унизить других. Написать какую-то гадость, обвинить, что вы там кяфиры, многобожники.
Человек это делает потому, что он не чувствует гармонии в своей вере. Значит, он плохо изучил свою религию. Если ему хорошо и гармонично пребывать в своей вере, он никогда не будет уничижать других. Запомните, что унижая и оскорбляя людей другой веры, вы унижаете свою религию. Это относится ко всем конфессиям.
Мы бы жили счастливо, если бы не вмешивалась политика. История показывает, что христиане и мусульмане жили в одном обществе счастливо до тех пор, пока политические амбиции отдельных лиц не портили эту гармонию.
– Может ли вера приводить к таким крайним проявлениям фанатизма, как терроризм?
– Все зависит от интерпретации. Есть такая оценка средневековой философии: «Философия – служанка богословия». У нашего философа аль-Фараби он звучит несколько по-другому: «Богословие является служанкой философии». То есть это было совсем другое время, это было время, в котором не было ни политической борьбы, ни политических сил. Хотя я уверен, что вообще само создание геополитических центров – Восток, Запад – с одной стороны и хорошо было. Оно несло положительные факторы развития человечества – конкуренции, и я уверен, что даже богословские споры первого тысячелетия в христианской среде вторично определялись именно теологией, а первично определялись политикой.
Поэтому, если на религию не влияет политический фактор и политическая борьба, я считаю, что в традиционных религиях никакой экстремистской идеи возникнуть не может. Потому что идеи экстремизма — это всегда борьба. И здесь важна интерпретация самих богословов. Мне показывали цитаты из Корана, которые были написаны на стенах синагоги, в которых злоумышленники совершили пожар. И спрашивали: «Батюшка, как же так?». Но я лично знаю замечательных имамов, моих друзей, которые правильно интерпретируют писания. Большое значение имеет интерпретация: как религиозные лидеры сами интерпретируют свои вероучения, тексты. Или в мирном плане, или в воинственном.
